Конец бывает… Многих мук

172 Причиной для тосканцев были, смело

Тобой произнесенные слова.

От них душа всех граждан наболела

175 И род твой сгиб», – прибавил я. Едва

Я замолчал, несчастный осужденный,

Безумием и горем пораженный,

178 Пропал из глаз, и на других теней

Я стал смотреть и пред собою снова

Увидел то, что в памяти моей

181 Живет доныне. Образа такого

Нельзя воображению создать,

И слабо человеческое слово,

184 Чтоб ужас и мой трепет передать.

Передо мной встал призрак безголовый,

Идущий, как другие, в мгле суровой,

187 И, как фонарь, он нес в своей руке

Отрезанную голову. В тоске

Та голова кровавая стонала;

190 Она светильник трупу заменяла, —

То было – два в одном и в двух – один.

Какая сила их соединяла,

193 Лишь постигает высший властелин.

И голову рукою подымая

Как можно выше, будто бы желая,

196 Чтоб каждый звук услышан мною был,

Тень молвила: «Ты, человек живущий,

Сошедший в мир подземных, адских сил,

199 Ты, по вертепу этому идущий,

Случалось ли тебе когда-нибудь

На муки столь же страшные взглянуть?

202 Бертрам де Борн{164} мне имя. Я тот самый

Коварный, бессердечный и упрямый,

Бесчувственный советник короля, —

205 Я клеветник. Лукавя и хуля,

С отцом поссорить сына я решился,

Вторым я Ахитофелем явился,

208 Который Абасалона научил,

Чтоб на Давида он вооружился.

И вот за то, что в мире разлучил

211 Я двух людей, столь близких меж собою,

Я с головой своею разлучен

Навечно беспощадною судьбою…»

214 И далее блуждать пустился он.

Песня двадцать девятая

Десятый вертеп, где находятся алхимики и делатели фальшивой монеты. Два алхимика и их судьба.

1 Мучения бесчисленных теней,

Терзаемых во мраке вечной ночи,

И вид их язв, и горечь их скорбей

4 Печалью отуманили мне очи,

Так что едва я слезы удержал;

Но мне путеводитель мой сказал:

7 «Что смотришь ты, не отрывая взора

От призраков? В других вертепах ты

Картиной их мучений и позора

10 Не столько поражен был… С высоты,

Где мы стоим, ты, может быть, желаешь

Их сосчитать под кровом темноты;

13 Коль это так, то, верно, ты не знаешь,

Что двадцать миль долина заняла,

И ты на ней теней не сосчитаешь;

16 А между тем луна уже зашла, —

Она теперь под нашими ногами, —

А между тем далеко не пришла

19 К концу дорога наша, и путями

Дальнейшими нам суждено идти:

Еще не все изведано здесь нами».

22 «Когда б ты знал, зачем я на пути,

Учитель мой, теперь остановился

И отчего не мог глаз отвести,

25 То, может быть, и сам бы ты решился

Меня из этих мест не торопить

И не корил, что я остановился».

28 Так я сказал, когда стал уходить

Учитель мой, и я за ним шел следом,

Дорогой продолжая говорить:

31 «Тебе мой каждый помысел стал ведом.

В той бездне, от которой я не мог

Глаз оторвать, измучен от тревог,

34 Я увидал – не мог я ошибиться —

Тень одного из родичей своих.

За тяжкие грехи он там казнится,

37 Хоть поздно, но оплакивает их».

«Не обращай ты на него вниманья,

Но обрати вниманье на других,