Один из таких старших из личного любопытства присутствовал сегодня на церемонии последней клятвы в Нершере. Уже около ста тридцати лет прошло с того дня, как Нершер пережил свою собственную трагедию. Было приятно видеть, что в этом монастыре снова кипела жизнь, он был полон послушников, и в этом году их было много.

Настоятелем Нершера был все тот же паладин, который когда-то принял в этих гостеприимных стенах Ронхельцев. Он был рад увидеть в числе свидетелей своего давнишнего ученика — Крэйвела. Наставник и ученик обменялись приветственными взглядами. Настоятель Нершера — Орних, коренастый косматый и седой, он уже был стар, когда на его голову свалилось непрошенное долголетие, но он принял эту участь и решил потратить остаток своей бесконечной жизни на воспитание последующих поколений паладинов. Он считался местной легендой. Его ученики светились гордостью и жаждой великих свершений.

Сейчас они стояли у большой купели с водой и готовились дать свою последнюю клятву. Она станет завершением их обучения, каждый из них возьмет в Храме Справедливости свое первое задание и отправится навстречу судьбе. Послушников было непривычно много, человек двадцать. Сколько же их было, прежде чем отсеялись все те, кто оказался непригоден, чтобы стать паладином?

На широких лавках в зале расселись свидетели. Среди них в обязательном порядке присутствовали некоторые местные сановники, чиновники, инквизиторы, наставники монастыря, но прийти мог любой желающий, это не запрещалось. Частенько на таких мероприятиях можно было увидеть детей, которые уговорили родителей свозить их поглазеть на церемонию. Не то чтобы это было шибко зрелищно, но детей не трудно впечатлить.

Среди прочих, настоятель Орних увидел женщину, судя по одеждам, волшебницу, она сидела рядом с Крэйвелом и непринужденно с ним общалась. Орних был рад видеть Крэйвела в чьей-то компании, а не в одиночестве. У древних паладинов часто возникали проблемы с этим, но похоже Крэйвелу удалось их решить.

Церемония прошла без сучка, без задоринки, каждый послушник опустил руки в святую воду произнес свою клятву, его озарил свет Сельи и он, довольный собой, отступил обратно в строй, давая дорогу следующему. Настоятель произнес напутственную речь, обнял каждого и отправил снаряжаться в поход. Свидетели стали расходиться.

Орних подошел к Крэйвелу, чтобы переброситься с учеником парой слов.

— Рад видеть тебя в добром здравии, дружище, — со всей искренностью сказал старик и заключил его в медвежьи объятия.

— Взаимно, — сказал Крэйвел, отвечая тем же.

Орних поздоровался и с волшебницей, более галантно, но не менее радостно.

— Фелисия Малафракт, — представилась женщина.

— Рад, что ты не один, одиночество сгубило многих из нас, — сказал Орних.

Крэйвел понимающе кивнул.

— Как ты? У вас все хорошо? — спросил паладин, окинув взглядом знакомые витражи монастыря.

— Да, все в порядке, — ответил Орних.

Он понимал, что имел в виду Крэйвел. Когда-то здесь на такой же церемонии дали свою клятву и Фринрост с Солигостом. Но спустя пару месяцев, когда в монастырь только запустили новых послушников, Фринрост вернулся и устроил резню. Орних тогда не смог его остановить, ренегат заручился поддержкой каких-то темных магов, которые были рады организовать клятвопреступнику зрелищную манифестацию. Нершер располагался на некотором отдалении от города, на противоположном берегу реки, так что подмога пришла с опозданием. Монастырь утопал в крови. Орних до сих пор с содроганием вспоминал тот злосчастный день, который ему чудом удалось пережить. И не то чтобы он был рад этому чуду. Груз вины за то, что он взял на себя ответственность вылечить больную душу Фринроста, и не справился с этим, упал на его и без того согбенные от тяжести лет плечи.

— Слышал, ты опять собираешь отряд за головами братьев, — сказал Орних. — Так и бегаешь за своими горемычными сослуживцами? Не надоело еще?

Крэйвел вздохнул — ему надоело.