Крэйвел видел, что Лирэю очень хочется спросить про Фелисию, но все же он не решился этого сделать. Крэйвел был этому рад, потому что у него не было для Лирэя ответов. Он не знал, что будет делать волшебница дальше, паладин, откровенно говоря, сомневался, что девушка захочет новых неприятностей. Тяготы и риски, встреченные в походе, выходили далеко за рамки привычных для нее трудностей.

Однако, к удивлению Крэйвела, когда он вернулся в Акреф, Фелисия поджидала его в Храме Справедливости. И она задала ему тот же вопрос — что он собрался делать дальше? И получила все такой же честный ответ.

Ожидание подразумевало, что у них будет некоторое время, которое они смогут провести в компании друг друга. Фелисия решила, что сейчас подходящий момент, чтобы обсудить свои чувства. Начать она решила с подарка. Девушка протянула Крэйвелу новый браслет. Он был более лаконичным и лучше подходил к латному доспеху. А главное Фелисия наделила его другим ароматом. Более ярким и броским.

Оказалось, что в Акрефе довольно мало иллюзионистов, так что таланты Фелисии местным ремесленникам пришлись по душе, она неплохо обогатилась, зачаровывая разные предметы, наделяя их ароматами. В крупных городах такие безделушки были обыденностью, а здесь оказались в новинку.

Волшебница поблагодарила паладина за подброшенную идею. Крэйвел засмеялся.

— Лирэя благодари, — сказал он. — Если бы не он, мы бы с тобой никогда не встретились.

Крэйвел понимал, к чему идет этот разговор, и ему было неловко, учитывая то, что он увидел в темнице Катакомб Вингриса. Ему было досадно, что отношения между Фелисией и Лирэем сложились так неудачно. Волшебница могла терпеть Лирэя, но не более, он ей не нравился, и она все еще злилась на него за плен, хоть он и был очень мягким. А жаль, Лирэю она действительно нужна. В то время как Крэйвел при всем желании не мог дать Фелисии того, что она хотела. И дело было вовсе не личных предпочтениях Крэйвела.

— Да, эта встреча стала для меня… очень важной, — ответил девушка, она заметила досаду на лице паладина, и это ввело ее в замешательство. — Прости, я… слишком навязчива? — предположила она.

— Нет, — Крэйвел помотал головой, — пожалуйста, продолжай.

Фелисия ощутила холод, исходящий от него. «Ни шанса», — пронеслись в голове воспоминания об обидных словах, сказанных некогда Лирэем.

— Позволь мне избавить тебя от лишней патетики. Мы с тобой оба взрослые люди, кое-кто из нас даже слишком, — заговорила девушка, эти слова заставили Крэйвела улыбнуться. — Буду краткой. Я думаю, ты заметил, что сердце мое неспокойно рядом с тобой. Я влюбилась в тебя. Но похоже, этой любви суждено остаться без ответа. Почему?

Крэйвел вздохнул в ответ и развел руками, он не знал, как объяснить.

— Я разучился, — сказал он, пытаясь правильно подобрать слова, хотя и не был уверен, что ему это хорошо удается.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла девушка.

— В Ронхеле так и осталась часть меня. Более человечная моя часть. Может быть, та моя часть, которая была эгоистичной, жадной и злой, но там же осталась и страсть.

— Ты имеешь в виду… того человека? — осторожно спросила Фелисия, боясь потревожить старые раны Крэйвела, но тот ответил непониманием. — Лирэй рассказал мне кое-что о том призраке, который тебе мерещится, — пояснила волшебница.

— Хмм, что именно? — решил уточнить Крэйвел, предполагая, что обидчивый засранец мог наговорить что угодно.

— Он намекнул мне, что вы были любовниками.

Крэйвел усмехнулся.

— Нет, это просто сплетни, — ответил он без смущения, он знал, что в монастыре по поводу их близких отношений шептались многие.

Романы между послушниками не были редкостью, но наставники старались пресекать эти низменные поползновения, правда, преуспел в этом только настоятель Ронхеля, хоть и чудовищной ценой.