Но было кое-что, что терзало его душу. Они упустили свою цель. Ему предстояло вернуться к Вингрису ни с чем. Он знал, что у лича не будет к нему никаких претензий, у него никогда их не было. Темный маг относился к нему словно к непутевому ребенку, но от этого и больнее всего. Все к нему так относились.

Утро прошло в молчании. Все приходили в себя после пережитого. Завтраку радовались, как празднику. Пора было начинать обратный путь. В этот раз они не торопились, останавливались часто, голодом и бессонницей себя не морили. Фелисия благополучно выздоровела, Крэйвел оправился от приступа безумия, Лирэй — от травмы.

Когда они пролетали мимо одного из городов, перед каждым из них встал выбор, куда пойти дальше. Этот город был ближе всего к границе Тундры, он отлично укреплен и имел впечатляющий гарнизон. Все на случай атаки темных магов, те иногда предпринимали набеги на Селирест, как правило с целью банального разграбления.

Крэйвел и Фелисия могли бы полететь туда. Но Лирэю нельзя с ними. Он понимал, почему Крэйвел решил направить ската именно этим путем. Но все же, Лирэй не выразил желания отправиться в город, чтобы явиться в Храм Справедливости с повинной. Все то время, что город было видно с высоты их полета, висела тяжелое молчание. Крэйвел надеялся, что Лирэй все-таки даст сигнал своей готовности к покаянию, но Лирэй упрямо молчал, понимая, чего от него ждут. Фелисия же боролась с неимоверно сильным желанием самостоятельно рвануть в город, в комфорт и безопасность цивилизации, послав к черту своих спутников и приключения. Но все же она этого не сделала.

Крэйвел не собирался ни на кого давить. Он проявил терпение и тактичность, позволяя спутникам самостоятельно принять важные для них решения. Его самого в этот момент ничего не беспокоило. Он был счастлив оттого, что все они живы, здоровы и накормлены. Крэйвел всегда был неприхотлив в своих потребностях.

Лирэя разрывало на части от противоречивых эмоций и желаний. Ему было приятно провести с Крэйвелом и Фелисией время. Какой бы язвой он ни был, он испытывал чувство благодарности спутникам за то, что те позаботились о нем и не бросили, несмотря на его скверный характер и посредственную помощь в их общем деле. Ему бы хотелось, чтобы так все и оставалось. Но их путь подойдет к концу, он вернется в подземелье Вингриса и будет гнить там вместе с ним дальше. И никогда больше не увидит ни Крэйвела, ни Фелисию, ни даже Солигоста с Фринростом. Да, они оказались по разные стороны баррикад с братьями-ренегатами, но даже встрече с ними Лирэй был по-своему рад. Он был рад напомнить о себе, о том, что он все еще жив, он есть, никуда не делся. Теперь же он снова станет лишь строчкой в списке клятвопреступников.

Желание остаться в компании своих новых приятелей — он пока не решался называть их друзьями — было сильнейшим, таким же, как и страх одиночества и забвения. Но все же его ранимая гордость не позволяла ему поддаться на уговоры Крэйвела. Если это так просто, пойти и покаяться, то почему же он не сделал этого раньше? Чем занимался сто лет? Выходит, что весь путь, проделанный им за столь длительный срок, ничего не значил? Та правда, которую он отстаивал все эти годы, была пустышкой? Лирэй не был готов признаться в этом.

Что же касалось Фелисии, она осталась только из-за Крэйвела. Она все это время была убеждена, что это мимолетная влюбленность, подобная тем, которым она порой поддавалась в ранней юности, скорее ради развлечения, чем от искренней любви. Но сейчас, когда она решилась пойти за возлюбленным даже по пути, полному смертельных опасностей, она осознала, что этот случай отличается от епредыдущего опыта. Это вызвало у нее тревогу. Она не знала, что делать с этим чувством. Будучи человеком сдержанным, воспитанным и образованным, она всегда гордилась своим самоконтролем. Но сейчас она столкнулась с тем, что ее контролю не поддавалось. Мысль о разлуке сводила ее с ума и причиняла боль.