— Ты вообще видела этих чокнутых?! Да у них с головой не в порядке! Они живые вообще?! Мне кажется, это какая-то нежить, а не живые люди! — так Джессвел описывал ненавистных ему афелешцев.

Слишком громко, чтобы оставаться в рамках вежливости. Они были в Храме Справедливости, и здесь, к слову, были, в том числе, и выходцы их Афелеша. Сами они игнорировали вопли невоспитанного коллеги, но Хьола сочла необходимым осадить друга, чтобы он себя не позорил.

Джессвел выдохнул и устало потер глаза. Он сутки не спал и не ел, пытаясь не отставать от тех паладинов, за которыми наблюдал в дороге.

— А у тебя как дела? Что делаешь? — спросил он вымученно, пытаясь сделать вид, что скучные дела подруги интересуют его.

Хьола засмеялась от такой резкой перемены. Но потом ее смех резко прекратился и сменился печалью. Она посмотрела на огромную книгу, которая лежала на постаменте в одном из альковов храма в его парадном помещении. Это был некролог. Любой желающий мог в любой момент прийти и справиться о погибших. Так люди могли своевременно узнать о гибели друзей и родственников.

Джессвел заглянул в книгу и пролистнул пару страниц назад. Знакомые имена и фамилии, все повторяющиеся названия монастырей, схожие возраста погибших. Хьола открыла ту же трагедию, которую недавно заприметил Джессвел. Молодняк ордена обладал катастрофически низким уровнем выживаемости.

Джессвела заинтересовала и еще одна особенность. В упоминаниях места смерти то и дело мелькали одни и те же названия. Это все были приграничные городки и форты, соседствующие с Тундрой. Именно в этой области в большинстве своем и находили смерть молодые паладины. Этот регион был самым проблемным, что ожидаемо. Джессвел понял, что здесь он занимается совсем не тем, чем должен. Вот куда ему нужно отправляться!

Увидев огонек решимости в глазах друга, Хьола заулыбалась.

— Ты поедешь к границе? — спросила она с ноткой грусти в голосе.

— Да, — твердо ответил Джессвел.

Хьола понимающе покивала головой. Где-то в глубине души она надеялась, что он останется. Пусть проблемы и не минуют их стороной, учитывая его вздорных нрав, но все же в Сели-Аште у них был шанс дожить до преклонных лет, и ей не пришлось бы однажды увидеть строчку в некрологе с его именем. Но разумом она понимала, что для Джессвела столица — это персональный ад.

Хьола позвала его на прощальные посиделки в кабаке. Джессвел наконец-то поел, они вместе с подругой выпили и обменялись всем, что хотели друг другу сказать, но еще не успели. Они прощались и не знали, встретятся ли вновь. Когда они прощались в прошлый раз, прежде чем разбежаться по разным монастырям, сердце так не сводило от чувства безысходности. Они были уверены, что это не последняя их встреча. А вот сейчас они прощались, возможно, навсегда.

Отоспавшись перед долгой дорогой, на утро Джессвел никак не мог решиться сесть наконец-то на своего скакуна и отправиться на север. Он слонялся по Храму Справедливости и надеялся, что к нему снизойдет какой-нибудь знак, что поставит точку в принятии решения уезжать или остаться. И того и другого он желал с одинаковой силой, поэтому никак не мог сделать первый шаг.

Джессвел припомнил, что Крэйвел часто молился, хоть это и не оказывало никакого особого эффекта. Парень подошел к стеллажу, где хранились увесистые книги с молитвами. Вообще-то Джессвел должен был знать их наизусть, хотя бы большую часть, но он никогда не выделялся интересом к старым пыльным книжкам.