Паладин - Анна Раф (2025)

— Я приложу все силы, чтобы обеспечить его безопасность. Но даже если что-то пойдет не так, Крэйвел не обидится, он уже давно мечтает о смерти и просто хочет использовать ее с пользой.

Энтузиазма на лицах собеседников Фелисия не увидела. Оно и не мудрено. Они рисковали потерять своего героя раз и навсегда, а это было значительной потерей для клятвенного рода, ведь репутация их героев была для них почти всем.

Заключая клятву крови, семья обязалась предоставлять монастырям кадры для подготовки паладинов, причем — превосходные, иначе не было даже смысла. В обмен клятвенный род получал гору привилегий. Только те привилегии, которые они получали напрямую от церкви, от богини — это лучшие земли, множество льгот, освобождение от церковной десятины. Но было множество выгод не столь очевидных, проистекающих из репутации фамилии, на которую напрямую влияли герои, выращенные в семье.

Крэйвел Кримариф Нершер — легенда. Само его существование приносило роду огромные репутационные выгоды, он был живой демонстрацией семейного престижа. Кримарифы считались образцом для подражания, на них равнялись, им доверяли, они считались истинными аристократами, одними из тех, кто напрямую влиял на судьбу Селиреста. Хоть Кримарифы и отличались скромностью, склонности к расточительности у них также не было. Отдавать своего любимца какой-то колдунье на экспериментальное лечение им совсем не хотелось.

— А без этого никак нельзя? — спросили у Фелисии.

— Боюсь текущие возможности магии и медицины Селиреста исчерпали себя, — таким был ее ответ.

Он был одновременно и тревожным, и уклончивым, и многообещающим. Фелисия, словно опытный шарлатан, уговаривала семью в том, что только она могла им помочь.

— Я добьюсь для вас пропуска, — на удивление решительно заявил патриарх. — Думаю, если Крэйвел долгие годы всецело полагался на вас и доверял вам самые сокровенные вещи, то у нас так же нет поводов сомневаться в вас. Я искренне верю, что вы распорядитесь полученными знаниями с мудростью и достоинством.

Фелисия отвесила главе семьи глубокий поклон полный благодарности.

— Я не предам вашего доверия, — ответила волшебница, хоть и не могла с полной уверенностью сказать, будет ли это обещание актуально лет через десять.

Матриарх относилась к Фелисии более насторожено. Она лучше понимала ее, как женщина. Волшебница читала в прищуре ее глаз недоверие и досаду от того, что героя Кримарифов угораздило связаться с подозрительной колдуньей.

Остаток дня Фелисия отвечала на вопросы и пополняла семейную летопись. Она рассказывала все как есть, не считая нужным врать, приукрашать или преуменьшать их с Крэйвелом подвиги. Все, что нужно, летописцы сами переврут и отцензурируют. Надо ли говорить, что житие Крэйвела, описанное в книге, значительно отличалось от реальности, начиная с того, что некоторые весомые личности, такие, как например Вингрис, там вообще не упоминались.

В нужный день Фелисию без лишних проволочек сопроводил во дворец сам патриарх Кримарифов и потребовал допустить ее до ритуала усыпления Солигоста. Волшебница спустилась в обширные казематы, включающие в себя королевскую тюрьму, убежище и тайный туннель, ведущий прочь из темницы. Здесь так же располагались помещения религиозного характера, тайные святилища и храмы, назначение которых было для Фелисии загадкой.

Посвящать ее в эти тайны никто не собирался. Жрецы и так с недоверием и раздражением отнеслись к присутствию мага в их вотчине, ее любопытный нос совался туда, где было не место выпускникам академий. А репутация Фелисии в церковных кругах была далека от безупречной. К тому же она открыто злоупотребляла доверием клятвенного рода. И куда только куда смотрит инквизиция?!