Новая жизнь, Божественная комедия - Данте Алигьери (1967)

Им власть Небес того не позволяла.

76 Затем толпу раскрашенных теней

Мы пред собою скоро увидали.

Роняя молча слезы из очей,

79 Они в изнеможении блуждали.

На рясы их опущен капюшон,

И рясы тех теней напоминали

82 Наряд монахов кельнских, ослепляли

Своею пестротой со всех сторон,

А под собой свинец они скрывали

85 И в сущности так были тяжелы,

Что перед ними рясы Фридерика{126}

Соломы были легче. Адской мглы

88 Тяжелый плащ!.. Стонали тени дико,

И, слушая рыдания теней,

За ними шли мы тихо без речей,

91 Но тяжесть ноши так их всех давила,

Что лишь едва идти им можно было.

Толпу их привелось нам обогнать

94 И с каждым шагом спутников менять.

К наставнику тогда я обратился:

«Не можешь ли меж ними указать

97 Кого-нибудь, кто в мире отличился

Деяньями своими от других.

Взгляни кругом – вот новый ряд явился

100 Других теней и, может быть, иных

Узнаешь ты!..» Едва окончил речь я

Среди толпы тех грешников худых,

103 Как дух один, тосканское наречье

Услышавши, проговорил нам вслед:

«Умерьте шаг, вы, в омуте увечья

106 Идущие! В нас сил догнать вас нет!..

Быть может, то, что вы узнать хотите,

Я разрешу и дам прямой ответ…

109 Я об одном прошу вас: не бегите…»

Поэт сказал: «Умерь теперь свой шаг

И рядом с ним идти старайся так,

112 Чтоб он от напряженья не томился».

И я в минуту ту остановился

И двух несчастных начал поджидать,

115 Которые старались нас догнать,

Но тяжесть рясы их не позволяла

Движений в утомленье ускорять.

118 И узкая тропинка замедляла

К тому же их тяжелый, трудный путь…

К нам подойдя, они на нас сначала

121 Решились только искоса взглянуть.

Потом между собой заговорили:

«По голосу – живой он, в том ничуть

124 Я не солгал, – когда бы разрешили,

Когда они мертвы, впустить сюда

Их без одежд свинцовых? Разве были

127 Подобные примеры? Никогда!»

Затем ко мне вопрос их обратился:

«Тосканец! Ты проникнул без труда

130 В подземный этот Ад и очутился

В жилище лицемеров, так ответь,

Кто ты такой, когда и где родился?»

133 Я отвечал, стараясь рассмотреть,

С кем говорю: «На берегу Арно я

Увидел свет и общество иное

136 В великом нашем городе{127} встречал.

Еще доселе я не умирал,

И мне еще не чуждо все земное.

139 Но кто же вы? Из ваших тусклых глаз

Струятся слезы пламенные вечно…

Ужель страданье ваше бесконечно

142 Под этим блеском тяжких ваших ряс?»

И отвечал мне призрак истомленный:

«Казнь лютая придумана для нас!..

145 Вот здесь под этой рясой золоченой

Сокрыт свинец и давит нашу грудь

И день и ночь… невыносим наш путь…

148 Мы терпим казнь за наше святотатство…

Болонцы мы и были члены «братства

Веселого»{128}, а наши имена —

151 Я – Каталано, он же Лодеринго{129}…

Нас знаешь по пожару ты в Гардинго…

Подестами в былые времена

154 В твоем любимом городе мы были,

И мы его прекрасно охранили,

О чем, наверно, помнит вся страна…»

157 «Так это вы, несчастные, сгубили…» —

Воскликнул я и тут же замолчал.

Слова мои как будто бы застыли,

160 Когда вблизи себя я увидал