Новая жизнь, Божественная комедия - Данте Алигьери (1967)

«Зачем на мне ты взор остановил,

Когда твоим глазам вполне открыто

139 Позорище других теней?» Спешил

Я отвечать: «О, кажется, в тебе я

Узнал того, кем некогда ты был.

142 Не ты ль, Алессио Интерминеи

Из Лукки? Да, ты волоса носил

Сухие прежде, вид иной имея.

145 Вот потому-то вдруг и обратил

Ты на себя теперь мое вниманье…»

Тогда со стоном он проговорил,

148 За голову схватившись: «Истязанья

Я здесь терплю за льстивый свой язык:

Я в лести находил свое призванье…»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Пресыщены довольно наши взоры.

Песня девятнадцатая

Поэты подходят к вертепу, где находятся святотатцы. Они встречают папу Николая III, ожидающего Бонифация VIII и Климента V.

1 «О, Симон-волхв{103}, и вы, ученики

Его презренно-гнусного раскола,

Умевшие до гробовой доски

4 Обманывать во имя произвола.

Готовые за деньги торговать

Религией и Божьей благодатью!

7 Теперь для вас готова прозвучать,

Подобная ужасному проклятью,

Труба негодованья моего…

10 Всех вас, живущих в адском третьем круге,

Щадить я не желаю никого».

Мы поднялись в волненье и испуге

13 Над новою могилой и пришли

К скале одной, которая склонилась

Над пропастью, откуда кверху шли

16 Миазмы… Правосудье! Совершилась

Казнь лютая над этим морем зла,

Так что земля и небо удивились.

19 Я в ров взглянул: над ним висела мгла,

Внизу же ямы темные зияли,

В них каменные плиты и зола.

22 Купели ямы те напоминали,

Купели, что у алтаря стоят,

Где дети христианство обретали.

25 Одну купель немного лет назад

Разбил я сам невольно для спасенья

Тонувшего ребенка… Но хотят

28 Иначе объяснять мое движенье{104};

Пускай, – меня не тронет клевета

И лживых толкователей сужденье.

31 Осматривал я страшные места:

Из каждой ямы ноги вверх торчали,

До икр их не скрывалась нагота,

34 Тела ж теней в тех ямах исчезали.

Пылали – видел я – подошвы ног,

И грешники от боли трепетали,

37 И содрогались сильно так, что мог

Порваться ряд веревок, если б ими

Связали тело вдоль и поперек.

40 Под язвами страдая огневыми,

Как залитые маслом на огне,

Пылали тени… С ужасом пред ними

43 Я стал тогда, застыла кровь во мне.

«Учитель мой! – я наконец заметил. —

Кто этот грешник, бешеный вполне,

46 Которого я в пламени приметил?

Он, кажется, страдает больше всех.

Его мой взгляд с особой болью встретил.

49 О, за какой карается он грех?»

И отвечал учитель мой: «Желаешь

Когда ты знать причину казней тех,

52 То, вниз спустившись, истину узнаешь —

Кто он такой и как его зовут».

А я ему: «Поэт, ты понимаешь,

55 Что за тобою вслед и здесь и тут

Я следовать готов беспрекословно…

Твои труды – есть также и мой труд,

58 Тебе я покоряюся любовно.

Я твой слуга, а ты мой властелин,

В которого я верю безусловно,

61 Который даже может в миг один

Угадывать мои все помышленья.

Противиться тебе – мне нет причин».

64 Чрез новую ограду в то мгновенье

Спустились мы в жилище новых мук,

Где раздавались стоны и хрипенье.