Мне одному, и в мире каждый миг

88 Я охранял то сердце, так что свита

Его рабов в глубь царственной души

Проникнуть не могла, была забыта

91 И заговор затеяла в тиши.

А между тем все силы, все здоровье

Я потерял, не зная сна в ночи:

94 Готов отдать был Фредерику кровь я,

Но был силен наложницы разврат.

Она, змея порока и злословья,

97 Она, зараза цесарских палат,

Она, монархов язва моровая,

На мне остановила злобный взгляд

100 И, завистью и бешенством пылая,

Умела страсти многих возбудить

Против меня, и Август сам, сгорая

103 Досадою, свой лик отворотить

От верного товарища решился,

Успел в печальный траур обратить

106 Все почести, которыми гордился

Я некогда… В душе моей тогда

Проснулся гнев и умысел родился —

109 Искать забвенья в смерти от стыда.

И – праведник неправедное дело

Я выполнить решился в те года.

112 Но, слушайте, клянусь теперь я смело,

Что я царю ни в чем не изменял

И верность сохранил к нему всецело:

115 Я кесаря до смерти обожал:

Он стоит и любви, и уваженья…

Пусть тот из вас, кому я жалок стал,

118 Пусть тот из вас, кого ждет возвращенье

В живущий мир, там честь мою спасет

И восстановит истинное мненье

121 О грешнике, которого гнетет

И клевета, и ненависть людская».

Затем сказал Вергилий в свой черед,

124 Речь мудрую ко мне лишь обращая:

«Знай – времени не должен ты терять:

Ему свои вопросы поверяя,

127 Расспрашивай – он станет отвечать».

И молвил я: «Прошу тебя – спроси ты

Его о том, что было бы узнать

130 Полезно мне – ведь от тебя не скрыты

Все помыслы мои – во мне самом

Теперь все чувства горестью убиты,

133 Лишь состраданье в сердце есть моем».

Тогда сказал поэт: «Твое желанье

Исполнит он. Мы просим лишь о том,

136 Чтоб ты сказал, как высшее созданье,

Как человек мог обратиться вдруг

В ствол дерева? Ужель для наказанья

139 Такого нет конца?» Вздохнув от тяжких мук,

Мне, словно вздохом, дерево сказало,

В стенанья обращая каждый звук:

142 «В той повести ужасного немало:

Знай – всякий раз, когда, покинув грудь,

Душа самоубийцы вылетала,

145 Тогда в седьмой круг Ада страшный путь

Указывает Минос ей. Тогда-то,

Нигде в пути не смея отдохнуть,

148 В лес этот попадает без возврата

Дух грешника; кругом в лесу – темно.

Рок, не щадящий злобы и разврата,

151 Несет его, бросает, как зерно,

И он росток пускает, как растенье;

Растенье это вырасти должно

154 И, наконец, не ведая гниенья,

Преобразится в дерево. Потом

На нем все листья в диком исступленье

157 Жрут гарпии и язвами кругом

Все дерево до корня покрывают.

И никогда, пока мы здесь растем,

160 Нас муки ни на миг не оставляют.

Мы носимся, чтоб плоть свою найти,

Но в тело нас опять не облекают:

163 Что раз не сберегли мы на пути,

Того не получить нам в настоящем.

Плоть потеряв, не жить нам во плоти.

166 Мы наши трупы в этот лес притащим,

И каждый труп повесим мы тогда

На дереве, где с ужасом палящим

169 Томится дух наш: худшего стыда

Не знаем мы…» Стояли, ожидая

Дальнейшей речи, мы; вдруг – новая беда;