Лирэй понял чувства Джессвела, охарактеризовав Соигоста как его кумира. С этого момента многие вещи стали Джессвелу гораздо понятнее. Но все же ему было трудно примириться с мыслью, что его кумир с самых юных лет отличался жестокостью, с которой мог бы потягаться разве что сам настоятель Ронхеля. Солигост использовал свою жестокость не в садистских целях, он использовал ее в назидание. За это Лирэй ненавидел Солигоста еще сильнее, слишком уж часто он становился жертвой этой жестокости, как будто без Солигоста Лирэю было недостаточно. Ничего не страшило Лирэя так, как встреча с Солигостом на ристалище Ронхеля. Может быть, Солигост из лучших побуждений вел себя подобным образом, пытаясь наделить сослуживца стойкостью и отвагой, которых Лирэю всегда не доставало. Но Лирэй не оценил этих непрошеных уроков. Куда больше ему нравился Фринрост, более мягкий и снисходительный. Увы, сейчас этого Фринроста уже и след простыл.

Изливая душу подруге, Джессвел и не заметил, как наступил вечер. Он обещал навестить родных, так что поспешил в родительскую мастерскую, оставив Хьолу с компании карт, книжек и новой пищи для размышлений. Она пыталась продумать план действий, которого им следовало придерживаться относительно братьев-ренегатов. Победить их было сложно, еще сложнее выйти из конфронтации с наименьшими потерями. Паладинша опасалась, что, убив Солигоста, они в некотором смысле потеряют Джессвела. И с этим нужно было что-то делать.

Глава 7

Вернувшись в отчий дом, Джессвел испытал прилив ностальгии. Уходя в монастырь, он не задумывался о том, что вернется в него вновь. Казалось, что впереди его ждут километры дорог, новые места и бесконечные грозные противники. Но мир оказался теснее, чем он думал. Впрочем, Джессвел нисколько не был разочарован. Было приятно воссоединиться с семьей после пятилетней разлуки, увидеть новоявленную сестру, убедиться, что там, откуда он ушел, жизнь продолжалась.

Его отец уже гораздо меньше проводил времени у верстака. Он сдавал мастерскую молодому ремесленнику и делился с ним опытом. Джессвел не заметил, но поодаль от мастерской стоял Крэйвел. Его позвал отец Джессвела, сказал, что хочет что-то подарить. Это была некая благодарность за то, что древний паладин присматривал за его сыном.

Крэйвел наблюдал, как Джессвел непринужденно болтает с дочерью нового мастера, пока сами ремесленники были заняты делом. Прекрасная цветущая молодка, о такой невесте только мечтать. Джессвел вел себя довольно уверенно, почти бесстыже. Судя по жестам, он рассказывал девушке о своей битве с Солигостом, не постеснялся рассказать и про полученную травму. Девушка ужаснувшись поднесла ладонь ко рту, а Джессвел бравировал и заливал дальше про тяготы паладинсокй жизни. Крэйвелу такое поведение казалось недостойным и бестактным, хотелось одернуть парня. Но он предпочел не лезть. Не всем же помирать девственниками, как ему.

Если бы наставники монастыря увидели Джессвела, то они сгорели бы от стыда. Почти все палладины выходили из благородного сословия, а там брачные игры были сложными, возвышенными и долгими. Флиртовать посреди рынка с незнакомкой казалось чем-то непозволительным, оскорбительным и возмутительным. Но Крэйвел в очередной раз напоминал себе, что его представления об ухаживаниях застряли в прошлом веке. Судя по реакции окружающих, никто ничего странного в поведении Джессвела не видел, Крэйвел тоже не решился что-то предпринять. Когда из лавки показался отец девушки, он недовольно зыркнул на Джессвела, но парня не смутило и это, он беззаботно улыбнулся мужчине и поздоровался. Вслед за молодым мастером на улицу вышел и отец Джессвела, он подозвал Крэйвела, чтобы передать ему новый браслет, который он для него сделал.