Хьола с тех пор, как Джессвел встал на ноги, могла позволить себе больше времени, чтобы заняться интересующими ее вещами. В частности, она весьма увлеклась историей паладинского ордена. Их, конечно, в монастыре учили, но ровно настолько, насколько нужно было, чтобы не шокировать молодого паладина. Последнее приключение навело Хьолу на мысль, что от нее утаили слишком многое. Ее интересовало то, как часто паладинам приходится сотрудничать с клятвопреступниками и темными магами. Такие вещи не фиксировались в исторических летописях, но завуалированные упоминания прослеживались в легендах, балладах, а также в житиях наиболее известных паладинов и жрецов. Это было весьма интересное чтиво, Хьола поразилась тому, что в детские годы так не любила читать.

Ее времяпровождение в библиотеках прерывалось, как правило, на посиделки с Миностой или грызню с родичами, которые все не переставали напоминать ей, как она их всех подвела. Особенно горячо вспыхивали споры, если кто-то из родственников заставал ее в компании Миносты, пока паладинши выпивали.

Хьола не любила спиртное, но она так же, как и Крэйвел, осознавала важность этих, казалось бы, незначительных встреч. Иногда они с Миностой выпивали по чуть-чуть, а потом Хьола уходила по своим делам, иногда они вместе напивались вдрызг. Так или иначе, репутация у Хьолы создавалась сомнительная. С ней как-то раз даже поднял эту тему капеллан. Хьола была тронута его беспокойством, хоть и подозревала, что без вмешательства родителей не обошлось и тут, но она быстро объяснила ему ситуацию, и тот все понял.

Ясным днем, одним из множества, проводимых Хьолой в библиотеке Храма Справедливости, ее навестил Джессвел. В последние дни он запропастился где-то за городом, сам он заявлял, что отправился вместе с Крэйвелом в Катакомбы Вингриса, про которые они с Хьолой уже так много слышали. Джессвел хотел позвать подругу с собой в свой следующий визит туда. Катакомбы Вингриса не были нанесены на светские карты, по которым училась Хьола, так что она не знала, где расположено логово лича. Джессвел раскопал в храме карту ордена. Они развернули ее на столе и принялись с интересом рассматривать. На ней было много отметок, некоторые из них оказалсиь перечеркнутыми, некоторые — подписаны заново. Джессвел с удивлением обнаружил, что в названии «Катакомбы Вингриса», имя лича кем-то было зачеркнуто, и новая подпись гласила «Катакомбы Нытья». Подруга прыснула.

— Так вот чем вы там все занимаетесь! — смелась она.

Джессвел пребывал в недоумении. Но решил не исправлять, все-таки картография — не его ума дела. Хьолу весьма заинтересовало то, как много отметок сделано на территории Тундры. Она находила все больше подтверждений тому, что паладины выбирались в злачное место весьма часто. Нашли они и свеженькую отметку Башни Вторника. Сноска, прилагавшаяся к карте, информировала, что место занято ренегатами-культистами, требуется зачистка.

Хьола утонула в карте. Последние дни она изучала наиболее значимые деяния своих старших коллег, и как ей не приходило в голову заглянуть в карту ордена! С грузом всех недавно почерпнутых знаний Хьола могла отчетливо проследить перемещения почти каждого из героев древности, которые проходили через Акреф. В сносках даже было упомянуто, где какие имена не следует произносить, а какие могут спасти жизнь. Карта Тассвана, где Хьола проходила еобучение, была чистым листом по сравнению с картой, что хранилась в Храме Справедливости Акрефа.

Хьоле хотелось сверить кое-какие детали, поискать еще какие-нибудь примечательные карты, но она видела, что Джессвелу не терпится поболтать, так что она отложила книжки на потом. Визит в подземелье лича был для Джессвела очень волнительным опытом. Он полдня трещал без умолку.