— Все пошло немного не по плану, пришлось удирать от преследователей….считаешь, я заслужил это?

— Если бы я так считала, то не стала бы помогать тебе. Никто не заслуживает быть жертвой той тьмы, с которой мы там столкнулись.

— Спасибо тебе. — сказав это, Эрен понял, что за все это время он впервые поблагодарил Эварнель.

Зная, какие нечистые дела привели его к встрече с этой девушкой, она, похоже, совсем его не осуждала. Полудроу никогда не волновало чужое мнение насчет его "профессии", но к его собственному удивлению, от того, что Эварнель его род деятельности совсем не волновал, у него на душе становилось легче.

— Расскажи мне о себе. — попросила она вдруг, и эта просьба в некоторой степени застала Эрена врасплох.

— Ну… я даже не знаю, что и рассказать… — начал было он, но, встретившись взглядом с ее неотрывно глядящими на него в ожидании зелеными глазами, через несколько мгновений все же нашел слова. — Своих настоящих родителей я никогда не знал, меня вообще должны были выбросить в реку как и любого другого полукровку, коих никогда не любили дроу. С детства меня растил пекарь по имени Бертрам. Все, что он мне рассказывал о моей матери, так это то, что она была обычной девушкой, в кою он был влюблён и которая однажды появилась на пороге его заведения со мной на руках. Он приютил нас обоих, но вскоре мама просто взяла и бесследно исчезнув, оставив меня на попечение этого добродушного толстяка. Таким, как он, в Вестхафене жилось несладко.

— В Вестхафене? — переспросила Эварнель.

— Это город на Берегу Чёрного Дракона, далеко к востоку отсюда. — ответил Эрен, продолжая свой рассказ. — Город, улицами которого по ночам, а порой и при свете дня, правят разбой и насилие. Простым торговцам там вести дела нелегко… а таким бесхребетным, как Бертрам, тем более. Каждую неделю к нему в лавку заявлялись негодяи, и он сам отдавал им добрую долю своей и без того небольшой выручки.

Говоря это, Эрен даже не пытался скрыть презрение, отчетливо читавшееся в этот момент на его лице. Но трудно было сказать, кого он презирает сильнее — бандитов, вымогавших у его приемного отца деньги, или самого пекаря, что не находил в себе смелости им отказать.

— Пока я был маленьким, я не понимал всего этого. Но когда подрос, то понял, что не хочу жить в страхе и смирении перед судьбой, как это делал Бертрам. Искать силы или справедливости в страже пришло бы в голову только глупцу. Противостоять уличной банде могла только другая уличная банда. И мне не пришлось долго трудиться, чтобы стать частью одной из них.

— Подозреваю, там тоже все пошло "немного не по плану", раз сейчас ты здесь, а не там. — вмешалась в его рассказ Эварнель, видя, как ее собеседник становится все мрачнее и мрачнее, погружаясь в совсем не радостные воспоминания о своей родине.

— Это еще мягко сказано. — ответил полуэльф, на мгновение подняв на девушку глаза. — Очередное "дело" закончилось тем, что… от моего клинка случайно погибла невинная девушка, которая вдобавок была дочерью одного из высокопоставленных советников города. Она, наверное, услышала, как мы хозяйничаем в хранилище ее отца, и спустилась проверить, что это за звуки. Я же, слыша ее шаги, с клинком в руке уже готовился к встрече с каким-нибудь стражником. И, когда она выскочила мне навстречу… все произошло быстрее, чем я успел понять, что натворил.

— Хочешь сказать, что покинуть Вестхафен тебя заставило чувство вины? — если Эварнель и пыталась скрыть удивление, получилось у нее это не слишком хорошо.