На трёп этой твари Людендорф не обращал внимания. Он только хотел убить его и именно поэтому из последних сил занёс мечи для ударов, как и всю копившуюся в нём ярость для уничтожения порождения Хаоса. Только что первый, что второй, клинок были спокойно словлены голыми ладонями противника и вальяжно отброшены в сторону. Державший всё это время древко копья хвост ещё сильнее надавил и теперь человек встал уже на колени перед врагом.

— Ладно, Эреван звучит немного так себе, над этим ещё подумать подольше надо….- он убрал хвост от древка и обошёл человека кругом, поднимая в свои руки руноклык. В них он наблюдал за собственным отражением и после перевёл свой взгляд на уже начавшего терять связь с реальностью Людендорфа. — Знаешь, я пожалуй придумал себе имя, коего достоин такой избранник Тёмного Князя как я.

Ловким движением руки он поднимает уже Клинок Мясника и скрестил лезвия на шее курфюрста этого города. Тот только и мог что беспомощно наблюдать за своей казнью — силы ни в руках, ни в сознании уже практически не оставалось, даже рот не мог подняться для чего-то громче храпа в заполнившихся кровью лёгких.

— Ты станешь первой жертвой нового чемпиона Князя Удовольствий и в знак такой чести, тебе будет подарена возможность взглянуть на руины своего города в последние мгновения жизни. Будь благодарен — это редка честь от столь великого воина. Запомни мой облик и имя. Я, Неревар — несущий совершенство и гибель своим врагам от лица Тёмного Принца.

Последнее что увидел Микаэль Людендорф, правитель Холланда в Владениях Гура, обладатель божественного мандата и руноклыка, было горящими вратами на фоне устроенной зверолюдьми резни. Он наблюдал это по кругу, пока его отрубленная голова наконец не приземлилась в грязь около своего тела. Наконец он заметил и прошедшего мимо него Неревара, что в перевёрнутой картинке двигался к самому центру города с беззащитными, и явно в будущем принесёнными в жертву, жителями города.

Холланд пал. Но он не пал под натиском орд зверолюдов или ещё каких грубых мас, а под губительным влиянием и расчёта смертного, пошедшего по проклятому богами пути.