От его решительности и покровительственности у меня по рукам побежали мурашки. Нет, это, должно быть, из-за ветра. Кейден выступил в роли союзника. Союзники защищают друг друга. Это как дать соседу лишний сахар. Я ерзаю на сиденье, физически выталкивая его голос из головы.

— Я просто хочу, чтобы ты знала, во что ввязываешься, покидая Эстелиан. Твой отец использует всю свою силу, чтобы добраться до тебя, и я очень сомневаюсь, что слова «безопасность» и «Велес» являются синонимами.

— Я потратила годы на то, чтобы научиться защищать себя, и у меня за спиной будет целая армия. Раньше у меня было всего несколько этажей, чтобы защитить меня от Гаррика, и это не играло мне на руку, — холодно заявляю я. — У меня может не быть всех ответов, но я не буду сидеть сложа руки и продолжать ничего не делать.

— Элоин. — Аллиард бледнеет. — Ты думаешь, это пустяк? — Он широко разводит руки, указывая на город за моим домом. — Ты дала людям дом.

— Это не только я.

— Нет, но ты — корона.

Я машу руками в воздухе, отмахиваясь от этого.

— Я не буду ждать, пока на меня нападут, а именно так и будет, и я потеряю шанс на преимущество. Вот что предлагает мне Командир Велес.

— Почему ты так уверена, что против нас будут предприняты какие-то действия? — спрашивает он без осуждения, просто из любопытства.

— Жадные до власти правители просто так не сдаются, они сосредотачиваются на самой большой угрозе, а самая большая угроза Гаррика это Варавет. Но если Варавет проиграет войну, а Имират вторгнется, кто может сказать, что его внимание не переключится на меня?

— Если Гаррик вторгнется в Варавет, у него будет много поводов для беспокойства.

Я качаю головой.

— Правитель, который не думает о каждой возможности, не будет долго править. И вообще, почему я должна ждать, пока он сделает ход, когда возможность свалилась мне в руки?

— У нас есть туман, который нас скрывает, — предполагает Аллиард.

— Нельзя гарантировать, что туман однажды не рассеется, и если мы разобрались, как ориентироваться в горах, то и кто-то другой сможет.

— Ты никогда не была терпеливой. — Я была достаточно терпелива. — Дело не в том, что я тебя не поддерживаю, я просто хочу для тебя самого лучшего.

Только я могу определить, что для меня лучше.

Сейчас это Варавет.

— Я устала быть сторонним наблюдателем в своей собственной жизни, — признаюсь я, когда напряжение между нами спадает. — То, что я перерастаю что-то, не значит, что я люблю это меньше. Я люблю Эстеллиан, поэтому хочу его защитить. Но я не могу оставаться здесь вечно, представляя, каково это, рискнуть самой собой.

— Я думаю, я всегда знал, что этот день настанет, даже если я не хотел признаваться в этом себе. В тебе всегда был этот огонь. — Аллиард кивает головой, поглаживая бороду. — Вот почему я научил тебя всем танцам и протоколу двора. В глубине души я всегда держал в уме это «на всякий случай».

— Я ценю, что ты научил меня всему этому. — Я слегка улыбаюсь ему, и его плечи расслабляются при виде этого. Для нас нормально сталкиваться лбами. Он вспыльчивый, и я иногда его поджигаю.

— Я никогда не думал, что снова выйду в большой мир. — Время от времени Аллиард участвует в охоте и рейдах, но реже, поскольку королевство разрастается.

— Тебе не обязательно идти, — предлагаю я. — Финниан уже сказал, что будет меня сопровождать, а Командир Велес подбирает охрану.

— Я иду.

— А что, если ты просто поедешь навстречу батальону в храм Бога Земли? — Чувство вины от того, что я наблюдаю, как Аллиард явно борется со своими нервами, заставляет меня хотеть обратиться к нему, но я не чувствую себя достаточно комфортно, чтобы сделать это.