Вторая капля падает и становится более ярким оттенком красного, розового и золотого. Венатрикс присоединяется к Сорину, и ее пряди смешиваются с его. Моя связь побуждает меня продолжать. Лавандовый идет следующим, а Базилиус присоединяется к остальным. Затем небесно-голубой и желтый, за которыми следуют серебристый и белый. Пряди мерцают и сплетаются вместе, как коса, и резкий, громовой треск разносится эхом по воздуху, когда цвет взрывается вокруг меня. Клочья всех цветов проносятся через озеро и высоко в воздух, как падающие звезды.

Драконы кувыркаются и кружатся сквозь них, как свежий снегопад, ревя от счастья и надежды. Связь радостно гудит в моей груди, становясь полнотой, которую я никогда не чувствовала и не знаю, как я жила без нее. Я плыву по воде и смотрю на своих драконов. Наблюдать, обыденная задача, но она становится необычной, когда ты наблюдаешь за тем, кого любишь. Как бы я ни жаждала успокаивающего, насыщенного ощущения, которое охватило бы меня, этого не происходит. Беспокойство трепещет в моем животе, как будто внутри меня летает шестой дракон.

Драконы парят в идеальном круге и издают синхронный рев, прежде чем выстрелить пламенем в центр, сталкивая их над моей головой. Я чувствую их огонь в своей душе. Я так много раз задавалась вопросом, где я должна был быть. Я всегда размышляю о своем следующем шаге и смотрю в будущее. Но прямо сейчас я знаю, что все, что произошло после того, как я покинула Имират, произошло для того, чтобы я могла быть здесь.

Но мне кажется, что это не совсем правильно.

Я жажду большего.

— Что-то не так, — говорю я.

Жрица отрывает свои широко раскрытые глаза от неба и вытирает их, тратя несколько минут на то, чтобы собраться с мыслями, прежде чем заговорить.

— Я сделала все, что могла, моя госпожа, но драконы могут взывать к вам через связь. Доверьтесь ей. Дракон и всадник, это одно целое, переплетенные нерушимым, непоколебимым образом. Это доверие, как никакое другое. Фундамент, прочнее земли, на которой мы стоим.

— Наездник на драконе, — бормочу я, возвращаясь к берегу, не отрывая глаз от своих драконов.

Они начинают летать перед водопадом рядом с замком, который ниспадает со скалистого утеса в реку, усеянную острыми камнями. Венатрикс смотрит на меня сверху вниз, и это похоже на то, как будто она тянет меня, побуждая меня сделать прыжок. Я вижу свое отражение в ее красных глазах. Две потерянные души, связанные вместе. Мир отдаляется от меня, когда я делаю следующий шаг вперед, и я игнорирую протесты Кейдена, Финниана, Саскии и Райдера, которых я оставляю позади.

Я сжимаю в кулаках мокрое платье и рву траву, не давая тяжелой ткани замедлить меня. Время — жестокая вещь. Ты не знаешь, сколько тебе осталось, пока конец не смотрит на тебя, и ты бессилен против него.

Но я рождена, чтобы летать на драконах, и я не позволю страху встать на моем пути.

Я добираюсь до края обрыва и прыгаю.

Драконы ныряют и следуют за мной, пока я падаю, но не двигаются подо мной. Сорин летит вверх ногами и с любопытством смотрит в мои испуганные глаза. Страх сжимает мои легкие и сжимает, пока я не могу даже закричать. Связь — это выбор, и это выбор, за который я готова умереть. Настоящий наездник дракона полностью доверяет дракону, и нет награды без риска.

Я не думаю ни о чем, кроме драконов, успокаивая свой разум и находя утешение в связи, пульсирующей во мне, как второе сердце. Я протягиваю руку, глажу ее вдоль его морды и наполняю свои глаза огнем, бушующим внутри меня.

Подобное зовет к подобному.

Храбрость приходит не от приковывания дракона цепью, а от езды на нем.