Хоть Лирэй и братья были ренегатами, разница между ними была разительная. Крэйвел и Фелисия позаботились о том, чтобы Лирэй выглядел прилично и от его вида и запаха не хотелось сброситься с ездового ската, до встречи с ними Лирэй полагался в этом вопросе на Вингриса. Фринрост выглядел куда менее ухоженным, короткие темные волосы были взлохмаченными и засаленными, хищная улыбка на осунувшемся лице демонстрировала пожелтевшие зубы, неопрятная одежда, давно не видавшая стирки, пропиталась потом и грязью. Он был бос, безоружен и одет в рванину, что болталась на нем, как на пугале.

Если от Фринроста лишь слегка исходил душок пота, то от Солигоста им несло за версту. Месяцами не вылезавший из своего доспеха рыцарь меньше всего беспокоился о том, чем он пахнет и как выглядит, а выглядел он не менее скверно. Даже хуже, чем описал его Джессвел. Хмурый, вымотанный, заросший колючей щетиной, со слипшимися патлами и страшными тенями под глазами. Оба брата были очень высокими, как минимум на голову выше своих сослуживцев, но Солигост был крупным и мощным, а Фринрост исхудавшим до костей. Крэйвел ужаснулся, они разительно отличались от того, какими он их запомнил.

Фелисия поймала на себе заинтересованный взгляд Фринроста, она поняла, что он испытывает к ней тот же интерес, что и Лирэй, девушка поежилась. Ее пугала мысль о том, что она может оказаться в плену этих двоих, да еще и в Тундре. В очередной раз она корила себя за то, что не смогла найти в себе решимости бросить это предприятие и сбежать.

Братья смотрели на гостей вопросительно, похоже, они не видели в них врагов. Лирэй не решался заговорить. Фелисия тоже. Солигост со скучающим видом оперся на меч. Огромный видавший виды фламберг ренегат все время таскал его в руках, так как ножен к нему не было, ничто не мешало наблюдателю разглядеть каждую щербинку и зазубрину на этом мече. Отсутствие амуниции у Фринроста удивляло и наводило на тревожные мысли касательно побоища неподалеку, Крэйвел заключил, что его выводы об одержимости одного из братьев оказались верными. Подумав об этом, Крэйвел прервал тишину.

— Тарих, — сказал он, обвинительно.

Улыбка на лице Фринроста, больше похожая на оскал, померкла. Он понял, что к ним пришли вовсе не с дружеским визитом. Он вопросительно посмотрел на Лирэя.

— Вингрис, — коротко ответил Лирэй, подражая лаконичности спутника.

Они друг друга поняли. Фринрост недовольно зарычал. Он был раздосадован той ошибкой, которую некогда совершил, поссорившись с древним личем. Можно было догадаться, что темный маг заблаговременно позаботится об устранении потенциально опасного человека прежде, чем тот наберется сил, чтобы дать достойный отпор. Но что это? Три калеки пришли по их души? Вингрис не нашел ничего лучше этого сброда? Фринрост подумал, уж не хитрая ли это попытка лича помириться с братьями, отправив к ним в качестве легкой добычи опостылевшего уже преследователя — Крэйвела, потенциального союзника — Лирэя и столь желанную волшебницу, в талантах которой ренегаты остро нуждались?

Фелисия стала следующей, от кого Фринрост безмолвно потребовал объяснений. Но девушке нечего было сказать. Неловкая пауза затянулась. Фринрост рассмеялся.

— Вы здесь умрете, — констатировал он.

Лирэй и Крэйвел отнеслись к его заявлению хладнокровно, а вот у Фелисии сердце ушло в пятки, она понимала, что к ней эти слова не относятся.

Солигост, поняв к чему все идет, встал в боевую позицию, он сосредоточил свое внимание на Крэйвеле. Тот в свою очередь достал меч и вызвал волшебного зверя, в этот раз это был грифон. Фринрост смерил Лирэя презрительным взглядом, он понимал, как сильно Лирэя это взбесит, особенно учитывая то, что Фринрост был перед ним безоружным и почти нагим. Лирэй в некоторой растерянности смотрел на противника, он даже не решился достать меч. Фелисия, видя, что у Крэйвела есть поддержка в лице грифона, подготовилась, чтобы помогать Лирэю.