Поняв, что пора навестить старого лича в его берлоге, Джессвел собрался отправляться в Катакомбы Вингриса. Насколько он помнил, именно туда планировала отправиться Фелисия вместе с обезумевшим Крэйвелом. Джессвел пообещал семье, что еще не прощается. Хотя, если его друзей не окажется в подземелье, то следующим местом, где их придется искать была Башня Вторника, а это уже было довольно далеко.

За сутки добравшись до катакомб, Джессвел обнаружил вход в древнее подземелье заросшим многочисленными красными цветами. Крупные, пышные цветки качались на ветру, они выглядели одновременно красиво и зловеще. В прошлый раз Джессвел ничего подобного не видел, хотя был здесь так же весной. Подобных цветов в окрестностях Акрефа не водилось, паладин знал местную флору, как свои пять пальцев.

Незнакомые цветы насторожили Джессвела. Он даже проверил местность на наличие чар и проклятий, но обнаружил только антимагический щит, скрывающий от посторонних глаз многочисленные чары, таящиеся в катакомбах. Осторожно спешившись, Джессвел повнимательнее осмотрел цветы и убедился, что это обычные растения, на них без страха садились пчелы и бабочки и пили нектар. Вся поляна благоухала благодаря этим цветам, это был приятный благородный аромат, который мог бы представлять интерес для парфюмеров.

Убедившись, что здесь безопасно, Джессвел еначал спускаться, он помнил, сколь долог этот спуск, так что преодолевал его верхом на скате. Он был не так быстр, как грифон, но зато очень легко и аккуратно преодолевал крутые повороты, позволяя не тормозить между пролетами и не терять скорость.

Войдя в знакомое фойе и подсветив себе огоньком, Джессвел обнаружил, пыль и запустение. Одно можно было сказать наверняка: Вторник где угодно, только не здесь. Джессвел плохо помнил планировку катакомб, и его никто не встречал на входе, так что пришлось поблуждать. Он уже начал опасаться, что никого нет, даже самого Вингриса, но все же древний некромант вышел на связь.

Один из барельефов дал Джессвелу знать, что за ним наблюдают, когда глаза каменной гримассы засветились красным светом.

— Здравствуй, — поздоровался Джессвел. — Я заблудился, — тут же признался он.

Никакого ответа не последовало, каменное изваяние не умело издавать звуки. Но вскоре к Джессвелу вышла Фелисия. И паладин едва узнал ее. Она была молода. Моложе Джессвела!

— Фелисия… — насторожено обратился он к ней, опасаясь того, что обознался.

Волшебница подошла поближе и мило улыбнулась ему. По лицу Джессвела она прочитала все, что тот хотел сказать. И ей было интересно, ведь когда-нибудь ей предстоит явиться в таком же виде и перед Крэйвелом.

Теперь Джессвел понял, почему Фелисия не посещала храм. Ее бы моментально скрутила инквизиция. Нарушение, которое позволила себе волшебница было непростительным. Теперь ее со всей ответственностью можно было считать магом-ренегатом, и кодекс паладина велел Джессвелу если не убить ее на месте, то как минимум донести на нее. Он, конечно, не стал бы этого делать. Но все же ему было тяжело принять такое положение вещей. Сказывалась и недавно пережитая бойня, учиненная темными магами, некоторые из которых не были рождены в Тундре, а предали Селирест.

— Ты ищешь Крэйвела? — спросила Фелисия.

— Я всех ищу, — ответил Джессвел. — Где вас черти носили?! Мы ждали вас в Парахрасте!

Он непроизвольно сорвался на крик, злясь на друзей, бросивших его в том аду. Но Фелисия отнеслась к его гневу с пониманием. Волшебница повела его вглубь подземелья, а по дороге приоткрыла завесу тайны их исчезновения.

Крэйвел и сопровождающие его друзья отправились сначала в Катакомбы Вингриса. Здесь они переждали зиму, а весной Вторник отправился в свою башню. Некромантам удалось наладить между катакомбами и башней связь, так что довольно скоро Фелисия и Лирэй получили из Тундры известия о надвигающейся войне.