Фелисия знала эту историю во всех подробностях. Лирэй очень охотно о ней говорил. Каждый чертов раз, когда они виделись. О чем бы они ни беседовали, он всегда съезжал на тему Ронхеля. Фелисию это порядком выводило, но теперь она испытывала и искреннюю жалость.

Фелисия так же знала, что Ронхельская Трагедия произошла сто двадцать два года назад. Лирэй часто повторял эту цифру, Фелисия запомнила ее против своей воли. Но это значило, что всем, кто пережил ее, сейчас должно быть более ста лет. Фелисия не была фанатом паладинского ордена, хотя в Селиресте было не мало любителей, которые с удовольствием изучали жития паладинов, любовались ими на турнирах, делали из них своих кумиров. Знания волшебницы об этом ордене были весьма поверхностны, но даже она слышала о так называемых древних паладинах. Некоторым из своих святых рыцарей Селья даровала долголетие. Стало быть, практика продления жизни паладинам застала и ронхельцев.

Фелисия взглянула на спящего паладина. Тот спокойно и сладко спал. Уже хорошо. Растрепавшиеся светлые волосы — ни единого седого среди них, благородные черты лица — ни одной морщинки. Повторная проверка на чары ничего не дала. Фелисия снова ощутила свербящее любопытство. Она знала, что теперь эта загадка не даст ей покоя. Каким образом Селья избавила своих рыцарей от старости?

Использование любой магии, которая препятствовала естественному старению запрещалась в Селиресте. Нарушение табу считалось чернокнижием. За это казнили. С этим же связывалось множество запретов, касающихся лечения болезней. Фелисия, как никто другой знала их все. Пересадка органов, выращивание новых органов, прямая регенерация сердца, лечение старческих изменений мозга, лечение возрастных изменений сосудов, и другие, даже освежить кожу и избавить от морщин было нельзя. Будучи человеком из аристократической семьи, имея отличное образование и первоклассное магическое образование, Фелисия понимала смысл этих запретов. И сейчас она собственнолично видела вопиющее их нарушение.

Крэйвел проспал довольно долго. Фелисия не стала будить его, длительный отдых был ему сейчас очень нужен. Когда он проснулся, первым делом припал к фляге. Он не мог точно сказать, сколько он спал, но судя по сушняку — часов девять. Отдышавшись после питья, он заметил, что Фелисия тоже дремлет. Он сморщил недовольную гримасу. Захотелось напугать ее, чтоб неповадно было безмятежно проводить время в логове лича. Но он воздержался.

Он поднялся на ноги, и лязг доспехов разбудил девушку. е. Крэйвел разминался и потягивался — за несколько часов в одной позе все затекло. Фелисия наблюдала и зевала, прикрывая рот рукой. После зарядки Крэйвел щелкнул пальцами, по его силуэту прошелся едва уловимый магический свет — вся грязь, которую он насобирал за время пребывания в катакомбах, отслоилась и осыпалась на пол легкой пылью. Таким же образом поддерживалось в чистоте и тело паладина, в том числе волосы и зубы. «Спасибо за еще один день в свете нашей благословенной богини и без проклятий!» — подумал он, сравнивая себя с клятвопреступниками, которые такой роскоши себе позволить не могли. Лишаясь света Сельи, они лишались даже таких банальных бытовых заклинаний, как чистка и починка. Снова вспомнив то, как мальчик на допросе описывал ренегата, Крэйвел вздохнул. Каждый раз используя чистку, он радовался, что не стал одним из этих засранцев.

В отличие от ряда медицинских заклинаний, эти запрещены не были, так что Фелисия нисколько не удивилась тому, как внезапно из заспанного неряхи Крэйвел превратился в ухоженного образцового рыцаря. Она привела себя в презентабельный вид тем же путем, пусть это потребовало от нее несколько больших усилий. Многие маги, чье мастерство было далеко от гениального, зарабатывали на хлеб именно этим — экспресс-чисткой и починкой вещей, от веника до кровли.

Крэйвел, поразмыслив над своими дальнейшими действиями, спросил у волшебницы:

— А где Лир? Что-то он не торопится возвращать тебя в клетку.