Червь 2 - Антон Лагутин

Сидя на кровати, я ощущал себя пластиковой куклой. Манекеном, выставленным в витрине модного магазина. Ноги и руки не сгибались. Кожа на ощупь напоминала свежий пластик. Как же у меня всё затекло. Пиздец! Нужно встать. Надо идти. У меня множество дел, и онемевшие конечности меня не остановят!

Только я встал на ноги, как тут же на каждый мускул налетела усталость. Я словно чайный пакетик, который медленно заливают кипячёной водой. Затем достают — и ты чувствуешь облегчение. Каждый новый шаг дарил крохотную порцию облегчения. Я замираю. Осматриваю комнату в поисках своих вещей, и меня снова окунают в кипяток. Миллионы горячих игл лезут в кожу сквозь поры. Упираются в мясо, щекочут мышцы.

Шаг — облегчение.

Остановка — и меня снова макают.

Макают и макают, пропитывая моим соком кипяченую воду.

Нахожу платье, но при мысли, что придётся надевать его через голову, сразу же отказываюсь от этой идее. Сейчас не до красоты. Алеш слился, и больше нет цели, кого-то соблазнить. Время удобных вещей!

Пока одеваюсь, с кухни до меня доносится нарастающая суета. И вроде, я слышал ржание лошадей через окно комнаты. Может, показалось?

Открываю дверь. Поражаюсь увиденному. И сразу же закрываю глаза, словно меня здесь нет, и никогда не было. Это всё галюны после тяжёлой ночи. Здесь никого нет. На кухне пусто. Слышу, как тарелка бьётся об пол. Слышу мужское пыхтение.

Молча двигая губами, произношу: блядь!

Огромный лысый мужик, затянутый в кожаный доспех, держа Алеша за шкирку, швыряет его через стол. Парень пролетает пару метров и жёстко встречается со стеной. Грохот. Я открываю глаза и вижу Алеша валяющегося на полу. Без сознания. Он даже не кряхтит.

Громила поворачивается ко мне. Лысая башка перевязана тряпкой, под глазом раздувшийся синячина. Видок у него не то чтобы потрёпанный. Он словно попал под машину, а потом еще под одну, которая ехала следом. Потом его поджала под себя фура, протянула добрый километр по асфальту и выплюнула на обочину, где парочка местных шлюх кинулись залатать его раны своими рваными чулками. Вот такой вот красавчик стоял передо мной и давил лыбу, явно сквозь боль.

— Вот это мне сегодня повезло! — крикнул амбал, подскочив ко мне как кузнечик.

Тут же огромная лапища опустилась мне на плечо, намертво приковав к полу. Я вроде подумал дёрнуться, или хотя бы отступить в сторону, но огромное колено молниеносно залетает мне в живот.

ЁП ТВОЮ МАТЬ! СНОВА В ЖИВОТ! СУКА!

От боли я сжался в комочек и рухнул на пол, и если бы жирные пальцы не держали меня крепко за рубаху, скорее всего, улетел бы вглубь комнаты.

Это было очень больно, бля! Сука! За что⁈

— Это тебе за ухо, мелкая сучка! — обрушилось на меня из уст Амбала.

Мой желудок не выдержал столь быстрого перегруза и выдал порцию вчерашней еды. Ошмётки курицы и хлеба обрызгали ботинки амбала. Грязная обувь упёрлась мне в живот и начала ходить из стороны в сторону, стирая об мою рубаху всю рвотину.

— Вставай!

Мужская рука схватила меня под локоть. И тут же я взмыл в воздух. Ноги быстро нащупали поверхность. Не успел я перевести дух, как меня с силой толкнули вперёд.

— Пошли.

Держа меня под руку, Амбал потащил меня на середину кухни. Ни о каком сопротивлении и речи не могло быть. Добрая часть моих силы остались лежать на полу, а остатки продолжали почивать на кровати. Я ковылял, с трудом держась на ногах.

— У меня к вам много вопросов, — бубнил Амбал.

Да это ясно как божий день! Я думаю, мы смогли удивить не только тебя. Сейчас бы рассмеяться ему в лицо, но живот болел невыносимо, и каждый раз, когда я сжимал пресс, мне хотелось выть от боли.

Подойдя к столу, Амбал нагнулся за валяющимся на боку стулом. Поставил его, ударив ножками об пол с такой силой, что тот хрустнул. Затем усадил меня, грубо швырнув.

Схватив меня за подбородок, он говорит мне в лицо:

— Давай без сюрпризов. Хорошо?