Червь 2 - Антон Лагутин

— Тебе оставить кусочек?

— Нет.

Она облизнула крохотные лапки, оторвала от ребер приличный кусок мяса и скрылась внутри серого скелета.

— Когда пойдём искать мои вещи? — спросил я.

— После того, как исполнишь свой долг.

— Долг…

— Долг!

— С бодуна думается плохо, понимаете?

— Прекрасно тебя понимаем. Готовься, скоро выходим.

— Можно хоть за пивком сбегать, голова болит… жуть!

— Собирайся. За пивком вечером сходим. Отметим успех. Если выживешь.

Если выживу…

Денёк обещает быть максимально интересным и продуктивным, но перспектива ночной вечеринки меня вдохновляет. Можно будет нормально зарубиться! Покутить. Но сперва нужно навести порядок! Порядок в доме — порядок в голове, бля.

Я подошёл к углу. Поднял стул. Среди коричневых осколков тарелки увидел металлическую коробочку размером чуть больше спичечного коробка. Ту, что забрал у кудрявого. В голове проплыли смутные воспоминания жара и угля. Поставил стул. Присел. Зажав коробочку в ладони правой руки, пальцами левой руки потянул крышку. Туго идёт, но поддаётся. Так, хорошо. Еще чуть-чуть. Тут главное аккуратно, чтобы крышка к хуям не улетела от резкого соскока.

Когда я снимаю крышку, марево жара приятно пыхнула в ладонь. Внутри — раскалённые до красна крохотные угольки. Любопытно. Снаружи коробочка холодная, когда внутри бушует ад. Да и как без доступа кислорода угли так долго продержались? Сколько уже, второй день? Я провёл ладонью над коробочкой. Жарит так, что спалить хату можно как нехуй делать! Только сейчас пришло осознание того, как мне повезло. Закинь я её в угол в открытом виде — валялся бы обугленным манекеном в луже собственного жира. Как дядя Миша, после того как фугас прилетел в крышу его дома. Так и нашли мужичка, застывшем в позе — потушу себя сам. Жену не нашли.

Я вдруг ощутил запах палёной плоти, смрад разложения. Похмелье как рукой сняло, вложив в черепную коробку клубок копошащихся червей. Необъяснимая тяга — выхватить меч — напрягла меня. Лезвие так и просило плоти, хруста костей, стонов…

Пытаюсь сопротивляться. Закрываю глаза, гоню жуткие мысли прочь… но ничего не получается. Я не могу противиться этому желанию. Его надо унять. Срочно!

Криков и стенаний я не дождусь, но плоть и кости — получу сполна. Я снова потею. Капли пота обильно текут по телу, смачивая одежду. Нужно раздеться. Полностью. Аккуратно снимаю рубашку, складываю и вешаю на стул. Снимаю штаны. Снимаю с груди повязку, трусы.

Прохладный сквозняк приятно ласкает взмокшее тело. Мурашки вздымают полупрозрачные волоски по всему телу. Мне так хорошо. Мне очень приятно. И я не могу понять из-за чего. Подняв с пола ножны, я смотрю на ладонь. Сухая, серая и морщинистая как чернослив. На ней сохранились ногти, а пальцы усыпаны жесткими волосками. Я вкладываю свою ладонь в застывшую в вечном рукопожатии ладонь меча, сжимаю пальцы, и чувствую, как моя нежная кожа шуршит при каждом движении. Щекотно.

Вынимаю меч. Смотрю на него, ощущаю лёгкость, вселяющую в меня уверенность. Приходит ощущение защищённости, которую испытывает молоденькая девка в руках взрослого мужика, повидавшего в своей жизни немало говна, готового двигаться только вперёд, не обращая внимания на трудности, подкидываемые жизнью на каждом грёбаном углу, на каждой сраной ступеньке, после каждого ебучего дверного порога!

Я открываю дверь в спальню хозяйки. Если ничего не делать — рано или поздно запах учуют добросовестные соседи и решат от него избавиться. А вместе с ним избавятся и от меня.

Закрыв глаза, я захожу в комнату, волоча лезвие меча по деревянному полу. Вдыхаю вонь. Мне приятно и тошно.

Открываю глаза. Слегка прихереваю, увидев валяющуюся на полу женщину. Вчера явно был перебор. Надеюсь, я не потревожил вас своими посиделками? Нет? Хорошо.

Обещаю, я буду нежен.

Я не буду торопиться.

Я сделаю всё по высшему разряду.