Червь 2 - Антон Лагутин

Кончик лезвия упирается хозяйке в ступню. Первым делом отрублю ступни. Медленно веду мечом по синей коже. Затем перерублю пополам ноги, ударив по коленям. Меч поддевает край серой юбку и плывёт по ноге в область паха.

Отделю ноги от таза.

Обхожу хозяйку, внимательно рассматривая её позу — заснувшая навсегда.

Кончик меча утыкается в её ладоши, сложенные лодочкой. Отсеку кисти, ударю по локтям. Культи отрублю ровно по плечи, надеюсь, этот странный меч с лёгкостью перерубит дряхлые кости.

Голова.

Нужно найти мешок. В две-три ходки унесу за ворота и в лес, на корм червям. Будет неприятно, если местная живность решит откопать мой клад. Ну, даже если и откапают, кто-то побежит делать анализ ДНК? Нет конечно.

Тело вспарю от горла до лобка. Выпотрошу. Органы выброшу в местную кучу перегноя, судя по запаху — я буду не первым, кто промышляет уборкой скончавшихся родственников.

Надо снять с неё одежду. Присев на корточки, я вспарываю рукав, ведя лезвием от запястья до самого плеча. Ого! Острый какой! Даже кожу вспорол. Теперь приступим ко второй руке, спрятавшейся под телом. Переворачиваю женщину на бок. Пробую разлепить руки. Зараза, словно сплелись между собой толстыми ветками! Бестолку, проще их поломать. Отпустив тело, женщина перекатывается на бок, приняв обратно положение спящей девы. Вспоротое платье скатывается по телу. Обнажается спина и одна из грудей — синяя, с синими венами и с огромным чёрным соском. Ну и зрелище. Запах разложения становится гуще.

Можно вспороть платье вдоль спины, но тут не подлезть. Неудобно. Так, а что если по шву, тянущимся от подмышки?

Прислоняю кончик меча, и начинаю вести, вспарывая ткань. Провожу по рёбрам, прохожу пояс, и заканчиваю на ноге. Когда платье сваливается на пол, на женском теле видна длинная полоса, вспоровшая кожу. Меч очень острый. Края плоти медленно расползаются в стороны, как тесто. Смахивает на молнию, что вшивают модельеры в платья, чтобы не нарушить эстетического вида. Потяни за неё — и кожа спадёт как змеиная чешуя.

Я пытаюсь вытащить платье из-под тела. Тяну на себя. Оно хрустит, слышно, как лопаются нити, рвётся ткань, но толком ничего не выходит. У меня в руках остаются маленькие лоскуты. Словно рву газету. Мешает рукав, оставшийся на руке. Нужно перевернуть тело и избавиться от этой проблемы.

Погнали. Обливаясь потом, я встаю над полуголым трупом женщины, подсовываю под неё руки и пытаюсь перевернуть, словно ковёр, скрученный трубочкой. Она слегка отрывается от пола. Приподнимается. Мои ноги скользят, разъезжаются в стороны. И когда женщина всё же делает пол оборота, я поскальзываюсь. Животом падаю ей на спину, коленями бьюсь о пол, а головой врезаюсь в кровать. Блядь! Больно-то как!

И вот, лёжа голышом на спине мёртвой старушке, я вдруг слышу:

— Ты что делаешь?

Вот сейчас я точно отрезвел окончательно, и желание выпить вдруг улетучилось. Ёбаный стыд! Похлопав глазами, крутанул головой. В комнату вбежали крысы.

Присев возле меня, одна спрашивает:

— Ты зачем бабку раздела?

За ней вторая, блестящая от куриного жира, спрашивает:

— Ты зачем взяла меч?

А потом опять первая, тряся длинными усами:

— Ты что хотела сделать?

Спрашивают и спрашивают! Отстаньте от меня, я не знаю!

— Я… Я… — ну вот что тут придумать. Надо сказать правду. — Я хотела избавиться от тела.

— Зачем? Ты собралась здесь жить?

— Что вы от меня хотите?

— Уговор помнишь?

— Помню.

— Тогда приведи себя в порядок, а то видок у тебя хуже, чем у свиньи перед забоем.

— Хорошо.

— И надень чистые вещи, мы пойдём устраиваться на работу.

— Чего?

Честно сказать, услышанное не просто меня удивило. Я охуел. Какая нахуй работа! Ну уж нет, засуньте в зад себе свою работу! Знаете, как говорят: на том свете отдохнем. Так вот, к вашему сведению, я уже на том свете, и уже отдыхаю. По полной программе, бля!