По пути назад в отель Шарлотта разглядывала витрины лавок, восхищаясь платьями «с Востока» (точнее, из Далласа или Сент-Луиса). В магазине кожаных изделий в витрине стояли изящные лёгкие саквояжи из шкуры буйвола, и Холидей сделал себе в уме пометку: перед возвращением в Лидвилл купить здесь сумку взамен старой, потёртой.

На подходе к «Гранд Отелю» Шарлотта обратилась к Холидею:

— Спасибо, Док, за очень приятный совместный обед.

— Спасибо вам, — ответил он, изящно поклонившись. — Ваш муж — настоящий счастливчик.

— Ему бы это понравилось, — сказала Шарлотта.

— Понравилось бы?

— Он умер год назад.

— Прискорбно слышать, — произнёс Холидей.

Повисла неловкая пауза, затем Шарлотта пожала Холидею руку и, пожелав ему спокойной ночи, отправилась к себе в номер.

Холидей, привыкший до рассвета резаться в карты, всё ещё не научился распоряжаться уймой освободившегося времени, а потому решил пойти в бар и выпить. Он в гордом одиночестве сидел за столиком и, глядя в пустоту, мысленно сравнивал Шарлотту Брэнсон с Кейт Элдер. Последняя материлась как ковбой, била как профессиональный боксёр, вела себя как разъярённый бык и манерами обладала такими, что стрелки по сравнению с ней казались ангелами во плоти. Холидею с ней бывало приятно, бывало отвратно, а порою и вовсе страшно за свою жизнь.

Подумав о Шарлотте, он непроизвольно пробормотал:

— Может быть, лишь может быть…

20

Утром Холидей проснулся и через боль встал с кровати. Кое-как оделся, умылся, опоясался кобурой и наведался в уборную. Вернувшись в номер, надел шляпу и достал из кармана фляжку. Понял, что она пуста, выругался и снова спрятал. Затем спустился на первый этаж; за стойкой стоял новый портье, но ему наверняка передали, кто такой Холидей, потому что служащий гостиницы подобострастно с ним поздоровался.

Холидей передал портье фляжку.

— Наполните, пожалуйста, — попросил он.

— После обеда всё будет готово, сэр.

— Я что-нибудь сказал про «после обеда»? — холодным голосом спросил Холидей. Тут к нему присоединился Бантлайн.

— Да-да, сэр, — пролепетал портье. — Сию минуту, сэр. Сейчас вернусь, доктор Холидей, сэр.

Бантлайн улыбнулся, глядя вслед убежавшему за виски малому.

— Не знал, что тебя зовут «сэр».

— Ещё раннее утро, — хрипло ответил Холидей. — Избавь меня от пресных шуточек. Кстати, где Эдисон? — оглядевшись, спросил он.

— Сейчас придёт.

— Лучше ему поторопиться. Время уже почти семь. Бывали деньки, когда я в семь только возвращался с игры.

Холидей замолчал, и Бантлайн решил не теребить его попусту. Минуты через три вернулся портье и отдал Холидею наполненную фляжку. Тот сразу же отвинтил крышку, сделал большой глоток и бросил портье пять центов.

— Уфф, хорошо, — сказал дантист, обернувшись к Бантлайну. — Я снова человек.

— Может, позавтракаем, пока ждём Тома? — предложил механик.

— Я вот только что перекусил, — показал Холидей фляжку. — А ты, если голоден, иди поешь, не стесняйся.

Бантлайн покачал головой.

— Я прихватил корзину с мясом и буханкой хлеба. Пока мы разговариваем, помощник грузит её в телегу. Да, и на сей раз я арендовал ещё лошадь с седлом. Жутко неудобно, знаешь ли, втроём на козлах ютиться.

— Надеюсь, ты не для меня клячу припас? — спросил Холидей.

— Нет, мы с Томом будем ехать на ней по очереди.

— Да куда же он запропастился? — вслух подумал Холидей, глядя на лестницу.

— Тома нет в номере, — ответил Бантлайн. — Он снаружи, присматривает за тем, как грузят оборудование, проверяет его. Для Тома это дело даже важней, чем для тебя: если сумеем разрушить станцию — неважно, каким орудием, — то конец придёт и шаманам.