Нефертити - Мишель Моран (2009)

Мать метнула на него острый взгляд. Сказанное только что отцом было самым настоящим бунтом, но за плеском весел его никто не мог расслышать.

***

Нефертити уже ждала нас. Она еще не до конца оправилась от лихорадки, но уже вышла в сад, где и прилегла у бассейна с лотосами, и на коже ее изящных рук переливался лунный свет. Едва завидев нас, она встала, и я ощутила нечто вроде торжества оттого, что видела похороны принца, в то время как она оказалась слишком больна, чтобы присутствовать на них. Но чувство вины тут же заглушило эту недостойную радость, когда я заметила, с какой тоской она смотрит на нас.

– Ну, как все прошло?

Я-то рассчитывала, что каждое слово придется вытягивать из меня клещами, но поняла, что не смогу быть такой же жестокой, какой нередко бывала она.

– Просто великолепно, – тут же выпалила я. – А саркофаг…

– Кто разрешил тебе встать с кровати? – принялась бранить ее мать.

Впрочем, она приходилась Нефертити мачехой, а родной матерью была только мне. Настоящая мать Нефертити умерла, когда той исполнилось всего два годика; она была принцессой из Митанни*, первой женой моего отца. Именно она дала Нефертити имя, что означало «Красавица, пришедшая в мир». Хотя мы и были сестрами, между нами не было ничего общего: Нефертити была невысокой и бронзовокожей, с черными волосами и темными глазами, а под скулы ее можно было подставлять ладони, тогда как я уродилась смуглой, с узким и абсолютно непримечательным личиком. После рождения мать даже не стала давать мне имя, которое говорило бы о красоте. Она назвала меня Мутноджмет, что означает «Славное дитя богини Мут».

– Нефертити должна лежать в постели, – сказал отец, – ей нездоровится.

И, хотя ему полагалось бы упрекнуть мою сестру, обращался он почему-то ко мне.

– Со мной все будет в порядке, – пообещала Нефертити. – Смотри, мне уже лучше.

Она улыбнулась ему, и я обернулась, чтобы посмотреть на его реакцию. Как и всегда, он смягчился от одного взгляда на свою старшую дочь.

– Тем не менее, – вставила мать, – совсем недавно ты металась в лихорадке и потому немедленно вернешься в постель.

Нас увели внутрь, но, когда мы уже улеглись на тростниковые тюфяки, Нефертити повернулась ко мне, и ее профиль резко обозначился в лунном свете.

– И все-таки… как там было?

– Страшновато, – призналась я. – Гробница была огромной. И темной.

– А люди? Людей собралось много?

– Пожалуй, несколько сотен. Может, даже тысяч.

Нефертити вздохнула. Ведь она упустила такую возможность покрасоваться.

– А новый наследный принц?

Я заколебалась:

– Он…

Нефертити села и кивнула, давая мне знак продолжать.

– Он – странный, – прошептала я.

В свете луны глаза Нефертити заблестели.

– Что ты имеешь в виду?

– Он одержим Атоном.

– Кем?

– Символом солнца, – пояснила я. – Как можно почитать символ солнца, а не Амона-Ра, который повелевает им?

Нефертити немного помолчала.

– И все?

– А еще он высок ростом.

– Ну, он не может быть намного выше тебя.

Я пропустила ее шпильку мимо ушей.

– Он намного выше. На две головы выше отца.

Она подтянула колени к груди, обхватила их руками и ответила:

– Тогда это должно быть интересно.

Я нахмурилась:

– Что именно?

Но сестра не ответила.

– Что же здесь может быть интересного? – повторила я.

– Замужество, – небрежно отозвалась она, легла на спину и укрылась покрывалом. – Теперь, когда до коронации осталось совсем немного, Аменхотеп должен будет выбрать старшую жену, так почему бы мне не стать ею?

Почему бы Нефертити не стать ею? Она красива, образованна, да еще и дочь принцессы Митанни. Я ощутила острый укол зависти, к которой, впрочем, примешивался страх. Мне еще не доводилось жить одной, без Нефертити.