Нефертити - Мишель Моран (2009)

Слуги смахивали пыль с отделанных бахромой настенных ковров, а мать занялась расстановкой наших лучших, украшенных инкрустациями кресел в Зале приемов, куда царица должна была войти в первую очередь. Царица Тия приходилась сестрой моему отцу; женщиной она была строгой, и потому никак не одобрила бы беспорядка в доме. Плитка на кухне была выскоблена до блеска, пусть даже царице и в голову бы не пришло заглянуть туда, а в пруд с лотосами запустили оранжевых рыбок. Даже Нефертити не смогла остаться в стороне и вправду осмотрела чаши, вместо того чтобы сделать вид, будто они и так чистые. Через шесть дней Аменхотеп Младший будет коронован в Карнакском храме и станет соправителем своего отца. Даже я понимала, что означает этот визит. Царица вот уже шесть лет не бывала в Ахмиме. И единственная причина приехать сюда сейчас – предстоящий брак.

– Мутни, ступай к своей сестре и помоги ей одеться, – распорядилась мать.

Нефертити стояла в нашей комнате перед зеркалом. Она откинула назад свои темные волосы, открыв лицо и воображая себя с короной Египта на голове.

– Да, – прошептала она. – Я стану величайшей царицей, которую когда-либо знал Египет.

Я в ответ презрительно фыркнула:

– Никакая царица не сможет затмить нашу тетю.

Сестра резко развернулась ко мне:

– Ведь была еще и Хатшепсут. Кроме того, тетя не носит атеф*.

– Но корону Верхнего и Нижнего Египта может носить только фараон!

– Ну и что она получает взамен, командуя армией и встречаясь с чужеземными владыками? Ничего. Вся слава достается ее мужу. А вот когда царицей стану я, то мое имя прославится в веках.

Я уже знала, что с Нефертити спорить бесполезно, когда она в таком состоянии. Смешав сурьму для век в кувшинчике, я подала ее сестре и стала смотреть, как та наносит грим. Она подвела глаза и притемнила брови, и краска сделала Нефертити взрослее ее пятнадцати лет.

– Ты и вправду веришь, что станешь старшей женой? – поинтересовалась я.

– А кого, по-твоему, предпочтет наша тетя для рождения наследника? Простолюдинку, – Нефертити наморщила нос, – или свою племянницу?

Простолюдинкой была я, но сейчас сестра имела в виду не меня, а дочь Панахеси, Кию, которая хоть и была дочерью благородной женщины, все же Нефертити приходилась племянницей самой царице.

– Ты не поищешь мое льняное платье и золотой пояс? – попросила она.

Я тут же скорчила гримасу:

– То, что ты собираешься выйти замуж, еще не делает меня твоей рабыней!

Нефертити одарила меня широкой улыбкой:

– Пожалуйста, Мутни. Ты же знаешь, что без тебя я как без рук.

Она смотрела в зеркало, как я роюсь в ее сундуках в поисках платья, которое она надевала по большим праздникам. Заодно я нашла и ее золотой пояс, но она запротестовала:

– Нет, тот, что с ониксом, а не с бирюзой.

– У тебя что, нет для этого слуг? – огрызнулась я.

Она пропустила мои слова мимо ушей и молча протянула руку. Откровенно говоря, пояс с бирюзой мне лично нравился больше. Но тут раздался стук в дверь и появилась служанка моей матери. Ее лицо пылало от возбуждения.

– Ваша мать велит вам поторапливаться! – с порога воскликнула она. – Уже показался караван!

Нефертити взглянула на меня:

– Ты только подумай, Мутни. Ты станешь сестрой самой царицы Египта!

– Если ты понравишься царице, – ехидно заметила я.

– Разумеется, понравлюсь.

Она окинула взглядом свое отражение в зеркале, узкие плечи цвета меда и густые черные волосы.

– Я буду мила и очаровательна, а когда мы переедем во дворец, только представь, что мы там сможем делать!

– У нас есть чем заняться и здесь, – возразила я. – Чем тебе не нравится Ахмим?

Она взяла гребешок и стала расчесываться.

– Разве ты не хочешь увидеть Карнак и Мемфис и жить при дворе?

– Отец тоже придворный. Но он говорит, что бесконечные разговоры о политике утомляют его.