Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

Река здесь была гораздо опаснее, часто встречались неожиданно возникающие водовороты; нам все время приходилось бороться с течением. Временами попадались отмели и песчаные перекаты; иные мы миновали с ходу, но порой приходилось вытаскивать байдарки из воды и переносить их по суше. Но главное препятствие заключалось в последствиях недавних сильных ветров. Через каждые двести-триста ярдов виднелись громадные деревья, рухнувшие в реку; нередко одно дерево увлекало за собой несколько других, образуя завалы. Иногда за вершиной дерева оставалось свободное пространство, и мы обходили такой зеленый мыс, слыша, как струи журчат и переливаются в его ветвях. Порой упавшее дерево опиралось на противоположный берег, и тогда можно было, лежа в байдарке, проскользнуть под ним. Но чаще приходилось взбираться на ствол и перетаскивать через него байдарку; там же, где вода неслась слишком быстро, оставалось только выбираться на берег и тащить на себе наши суденышки. Все это придавало плаванию чрезвычайное разнообразие и не позволяло нам ни на секунду отвлечься.

Вскоре после того, как мы снова двинулись в путь и я далеко обогнал «Папироску», все еще пьяный от дневного солнца, скорости и колокольного звона, река, по обыкновению, сделала львиный прыжок у излучины, и я увидел почти прямо перед собой очередное упавшее дерево. Я мгновенно повернул руль и вознамерился пронестись под стволом в том месте, где он выгибался над водой, а ветви образовывали просвет. Когда человек только что поклялся природе в вечной братской любви, он склонен принимать необдуманные решения, и это решение, для меня достаточно серьезное, не было самым удачным. Ствол уперся мне в грудь, и пока я пытался скрючиться и все-таки проскользнуть под ним, река взяла дело в свои руки и потащила из-под меня байдарку. «Аретуза» развернулась поперек течения, накренилась, выплюнула то, что еще оставалось от меня на ее борту, и, освободившись от груза, с облегчением нырнула под ствол, выпрямилась и бодро помчалась дальше. Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы вскарабкаться на дерево, за которое я цеплялся; во всяком случае это продолжалось дольше, чем мне бы хотелось, мысли мои приняли серьезное, почти мрачное направление, но я по-прежнему сжимал в руке весло. Течение относило вперед мои ноги; я еле успел высвободить плечи, и, судя по весу, мне казалось, что вся вода Уазы скопилась в карманах моих брюк. Не испытав это на себе, вам не понять, с какой смертоносной силой река тащит человека. Сама смерть ухватилась за мои каблуки; это была ее последняя вылазка, и она лично вмешалась в мою борьбу. А между тем, я все равно держал весло. Наконец я ползком вскарабкался на ствол и замер на нем, негодуя на несправедливость судьбы и все же невольно улыбаясь. Вероятно, для Бернса, стоявшего на вершине холма, я представлял жалкую картину, но на моей гробнице, если таковая у меня будет, я попрошу начертать слова: «Он крепко держал свое весло!».