Крэйвел и Миноста действовали все так же, полагаясь на терпение и выносливость. Эта битва будет долгой. Хьола сменила копье на такую же булаву, как и у Миносты. Фелисия старалась экономить силы и больше внимания уделяла поддержанию блокады телепатического канала ренегатов. Паладины справятся и без ее огненных шаров, а вот если она позволит Фринросту докричаться до брата, бой будет проигран. Лирэй теперь мог себе позволить лечение и починку, а еще обзавелся новым комплектом доспехов, включая шлем. Он действовал увереннее и меньше беспокоился о своей безопасности. Фринрост не мог не обратить внимание на то, что Лирэй вновь обратился во служение Селье, это привело демона в бешенство и он сделал Лирэя своей основной целью, направляя на него свои самые жестокие атаки. Но паладин не давался, кроме того, его активно прикрывали соратники, и Фелисия, поняв настрой демона, внимательно присматривала за Лирэем.

Солигост принял правила игры, которую с ним затеяли. Но решил больше не спасать навязчивых преследователей от Фринроста. Если демон победит, то так тому и быть. Он не видел причин сомневаться в победе брата.

А вот Джессвел, похоже, нисколько не сомневался в победе над Фринростом. Хотя скорее он вообще об этом не думал. Все его внимание было приковано к Солигосту. Парень понимал, что у него нет права на ошибку.

Солигост неторопливо гонял парня по обрыву, полностью контролируя сражение. Ренегат прекратил попытки уйти от противника. И это быстро вымотало Джессвела. Просто бороться за то, чтобы сохранить на месте все свои конечности оказалось очень сложно. Парень уже не мог дождаться подмоги, он понимал, что силы его иссякают, а Солигост еще даже не размялся. Как долго еще предстояло держаться, не знал никто. А тем временем уже наступили сумерки, ветер усилился, пошел снег.

В какой-то момент Джессвелу все-таки пришлось обратиться за помощью к грифону, когда Солигост столкнул его с обрыва. В момент падения парню показалось, что его сердце вот-вот остановится. Ему теперь было страшно подходить к краю пропасти, а Солигост постоянно пытался загнать его туда. Грифон все время караулил внизу, готовый схватить хозяина, но Джессвел понимал, что грифон может не справиться с этой задачей. Можно было бы призвать ската, но несмотря на то, что это существо было волшебным, Джессвел все равно мог что-нибудь сломать от приземления на него. А этого нельзя было допустить.

Когда совсем стемнело, Джессвел зажег светлячка, так как света луны и звезд было недостаточно, чтобы внимательно следить за действиями Солигоста. Но ренегат потребовал, чтобы Джессвел погасил его.

— Убери, — услышал он.

Спокойный холодный тон полный угрозы, ясно давал понять, что Солигост не потерпит возражений. Джессвелу пришлось продолжать поединок почти в полной темноте.

Эта ночь стала испытанием для каждого в Крепости Мучеников. Затянувшееся сражение выжало из паладинов все силы. Им пришлось сменять друг друга, чтобы давать членам отряда по очереди немного отдохнуть. Фринрост все вокруг залил кислотой, местами в полу образовались дыры, воздух был пронизан едкими испарениями. Вероятно, сражаться с ним в замкнутом пространстве оказалось не лучшей идеей. Немного спасал усиливающийся ветер, в стенах было достаточно брешей, можно было подойти к одной из них, чтобы отдышаться.

К рассвету Фринрост заметно поубавился в размерах, а некоторые его раны перестали затягиваться. Битва приобрела очень вялый темп, даже демон устал, но он все еще был полон ненависти, которая заставляла его снова и снова бросаться на врага. А еще он сообразил, что их связь с Солигостом каким-то образом была нарушена. Осознав свою уязвимость, демон стал предпринимать попытки выбраться из зала, он нуждался в боевой поддержке брата. Но паладины не позволяли ему подойти к выходу. Фринрост бесился и хаотично кидался на всех подряд, но вновь и вновь сталкивался с организованным отпором.