Джессвелу показалось, что подошел идеальный момент. Солигост прочитал его намерение за доли секунды и изменил свой первоначальный план. Джессвел с ужасом округлил глаза, когда понял, что не успевает увернуться, как рассчитывал. Его меч неглубоко воткнулся ренегату в подмышку, нанося поверхностное ранение, несерьезно и даже робко, Джессвелу словно было стыдно за то, что он пустил ренегату кровь. Но куда важнее было то, что он вступил с Солигостом в размен, к которому был совершенно не готов. Промахнувшись основным ударом, Солигост направил возвратный удар вниз, к ногам противника. Латы сдержали лезвие фламберга, но сила удара была такова, что обе ноги разом сломались.

Крик боли, который издал Джессвел, на секунду отвлек всех от битвы. Паладин повалился на камни и взвыл. Ему еще никогда в жизни не было так больно. Солигост смотрел на то, как тот корчится на земле. Он мог бы добить его прямо сейчас. Ему определенно следовало бы это сделать.

— Ты проиграл, — печально протянул он.

Джессвел посмотрел на противника, этот взгляд изобиловал эмоциями. Страх, боль, надежда, мольба и удивление. Солигост понял, что Джессвел был так серьезно ранен впервые. Он все еще был ребенком. Совсем чуточку старше, чем тот мальчик, который размахивал перед ренегатом деревянным мечом.

Где-то по ту сторону демонической туши разнесся не менее душераздирающий вопль Лирэя. Он все-таки пропустил одну атаку кислотой. Огненные шары прекратили сыпаться с неба — у Фелисии больше не было сил их колдовать. Хьола бросив сражение, неслась к своему раненному другу. Только Крэйвел и Миноста продолжали упрямо кромсать демона, подлечивая и прикрывая друг друга. Но как бы они ни старались, демон уже оттеснял их прочь от башни, он наседал, грозясь рано или поздно просто обрушиться на них сверху и поглотить своей безразмерной тушей.

Солигост понял, что рыцари Сельи проигрывают. Снова. Он понимал, что Фринрост жаждет их смерти, да и какой-никакой запас корма им был бы не лишним. Но мысль о том, что на соседнем этаже демон будет чавкать потрохами его старых знакомых, вызывала у него содрогание. Да и новых знакомых было жалко. Солигост смотрел на Джессвела, беспомощно валяющегося на спине, на Хьолу, несущуюся на выручку другу. Нет, они не заслуживали такой участи. Только не так!

Солигост растормошил сонного демона внутри себя, тот лениво заворочался и заворчал. В отличие от демона Фринроста, он был пассивен и уныл, он тянул Солигоста в это уныние, словно якорь. Но ренегат совсем не осуждал его, ведь этот демон был порожден им же самим.

Паладины замерли, с осторожностью наблюдая за тем, как за спиной Солигоста развернулись гигантские крылья, сформированные из цепей, это было зрелищно и шумно, они распростерлись далеко-далеко от своего хозяина, скрываясь в тумане, на фоне размаха этих крыльев Солигост выглядел маленькой мушкой. Крылья продолжали растягиваться с оглушительным звоном. Поняв, что это не закончится быстро, паладины продолжили свои дела. Но успели они немного. Длиннющие цепи обошли противников со спины, они настолько далеко разошлись по сторонам, что паладины даже не уследили за тем, как они сделали крюк. Цепи схватили противников, кого-то обвив целиком, кого-то схватив за ногу или руку, а затем с огромной скоростью понеслись в разные стороны и разбросали паладинов по Тундре.

Солигост специально раскидал их врассыпную, чтобы сбить Фринроста с толку. Тот раздосадовано защелкал зубами и побежал, было, вдогонку, еще не определившись с целью. Но на полпути демон сообразил, что Солигост сделал это нарочно, он не планировал обратить этих ненавистных прихвостней Сельи в его обед. Впав в ярость от этого осознания, демон ломанулся обратно к своему слуге. Но приблизившись максимально близко, он не решился причинить Солигосту вред, а лишь злобно оскалился и навис над ним, выражая угрозу и осуждение.

— Фринрост Фрайхрайт Ронхель! — требовательно позвал Солигост.