Космопорт - Сергей Чернов (1999)

Отдохнуть мне немного дали. После того, как закрылся на веранде. Лежбище, естественно, занято сейчас Киром. Чувствуется сразу по небрежно заправленной кровати. Объективно говоря, нормально она заправлена, но без военной аккуратности, свойственной мне. Женской руки тоже не чувствуется, так что не так всё плохо. Всё-таки за собой сам смотрит.

И ещё один плюс. Не жалко завалиться в одежде, чтобы чуток подремать.

Первый раз со мной такое! Чтобы с голой Алисой в бане всего лишь помыться. Офигеть! А она старалась: азартно тёрла спину, прижималась горячей грудью, технично попарила веником. Её разочарование смягчаю тривиальным тезисом:

— На ночь силы берегу. Они всё-таки не бесконечные.

Кое-что ей удаётся. Привести меня в расслабленно благодушное настроение.

Долго сижу на лавочке у бани. Наслаждаюсь квасом, заботливо принесённым Алисой. Со стороны малинника слышу лёгкий шум и, кажется, голоса. Хм-м, моё любимое место тоже кто-то оккупировал? Вздыхаю.

— Это Кир, — угадывает мои мысли Алиса. — Опять, наверное, Тоньку привёл.

— Лишь бы это одна и та же Тонька была. А вы тут не зевайте. Неплохо бы его захомутать, чтобы он в селе корни пустил.

— Поговорю с Тонькой, — улыбается Алиса.

Среди новостей то, что дом расширяется. С тыльной стороны запланирован двухэтажный пристрой. Там будет комната Алисы, наверху — светлица дочери или дочек, если ещё появятся. Пока парни соорудили фундамент, после ждали полмесяца, чтобы он усадку дал. Затем быстро возвели кирпичные стены. За лето закончат. Реализация материнского капитала.

Пока приходится ютиться в одной комнате, большой конечно, с детьми. Ничего, они ещё маленькие. Но приходится ждать, когда они надёжно заснут.

Первый раз не тонул в Алисе, как в ласковом море. Наружу вырывается древний инстинкт самца-собственника, дорвавшегося до самки. Брал её бесцеремонно и с несвойственной жёсткостью. Даже шлёпнул несколько раз по ягодицам.

Тесно прильнув после сексуального марафона, Алиса расслабленно задаёт осторожный вопрос:

— А зачем ты презерватив надевал?

— Хватит рожать безотцовщину, — сухой тон моментально её примораживает.

Сразу уходит в тину, один только намёк на пугающую тему заставляет замолкнуть надолго. До утра.

3 июля, суббота, время 8:15.

Березняки, дом бабушки Серафимы.

— Как-то один умный человек сказал: «один язык — один ум, два языка — два ума», — вроде нейтральная фраза, сказанная очень мирно, поэтому никто не понимает, что это артподготовка.

Самое время. Завтрак почти закончен, аппетит никому не испорчу. Сидим, пьём чай и мирно, по-семейному разговариваем.

— Поэтому и учу детей английскому, — продолжаю мирно объяснять.

Только чувствительная Алиса напрягается и отсылает детей играть.

— Я хочу, чтобы мои дети были умными и образованными, — смотрю на бабушку и объясняю ей.

— Витя, да кто же против⁈

Вот и подходит время для первого удара. Забирает злоба неизвестно на кого. Почему я должен вести боевые действия против своих родных? И эта злоба парадоксальным образом помогает. Не моя вина, исправляю чужие ошибки. Имею право злиться, они же не мои.

— Ты, бабушка, против. Именно ты!

— Да бог с тобой! Чего ты несёшь всякую ерунду⁈

— Как же ерунду? Когда говорю с детьми по-английски, ты всегда недовольно ворчишь. А дети видят. Они по одному твоему лицу понимают, что тебе это не нравится. Вот я и спрашиваю: почему ты хочешь вырастить моих детей тупыми и бестолковыми? Просто понять хочу: ТЕБЕ это зачем?

— А зачем им в деревне басурманский язык?

— Может быть, затем, что его в школе учат? Приходят в школу и уже знают. Им легче, учителя будут ценить, ставить пятёрки, посылать на олимпиады. Но ты этого не хочешь. Ты хочешь, чтобы мои дети были троечниками.

Алиса терпеливо сидит, Кир давно испарился. Тоже не выносит серьёзных и тяжёлых разговоров. Упрямая бабуся молчит.