Второй кощей - Дмитрий Билик (2025)

— И постепенно мой опыт стал превращаться в мудрость. Я понял, что нет смысла все время стремиться к силе и власти. Потому что это путь в никуда. Я видел тех, кто шел тропою воинов, никто из них не доживал до старости. И, как правило, умирали они всегда плохо. Тогда я понял, что нельзя тратить хист на любую прихоть, потому что его восстановление потребует жертв от Скугги. Главное, чего должен придерживаться рубежник, — умеренность. Посмотри, на моем столе множество еды. Но я не стремлюсь съесть ее всю.

Что, кстати, было правдой. Все это время ел только я. Рехан лишь отщипнул немного мяса, разве что выпил несколько кружек травяного отвара. Что удивительно, множество испытываемых эмоций никак не повлияло на мой аппетит. То ли я бесчувственная свинья, то ли соскучился по хорошей еде. Я как-то забыл, что на Изнанке можно питаться вкусно.

— Но ты все же стал таграном.

— Да. Если наемник хороший, да еще дружит с головой, то рано или поздно его заметят. Я стал личным таграном господаря Левара, правителя Нирташа. Можно сказать, это было удачное стечение обстоятельств. Три Великих Города: Нирташ, Горолеш и Озираг всегда воюют. Когда возвышаются «озерные», то Нирташ объединяется с Горолешем и идет войной на Озираг. Когда набирают силу «горные», Нирташ объявляет союз с Озирагом. Когда…

— Я понял смысл. Мне кажется, кто-то из правителей протащил сюда книжку Оруэлла.

— Это рубежник вашего мира? — с искренним любопытством спросил Рехон.

— Можно и так сказать. Но что там про Великие Города? Дай я угадаю, за все время никто так и не победил другого?

— В этом и есть смысл великого противостояния. Как только какая-то сторона начинает добиваться успеха, старые союзы разрушаются и образовываются новые. Как ты понимаешь, Матвей, в таких условиях проклятому гьяну можно вполне комфортно существовать.

Я кивнул. Ну да, всегда будут гибнуть какие-нибудь рубежники или простые люди. А за счет них можно и хист восполнить. Так что образ бродящего по окрестностям черного кощея, который мне создал Форсварар, постепенно развеялся.

— Но ты вдруг решил вернуться за долгом в Фекой?

— Война близится к концу. Горолеш и Озираг дошли до Равнинного Предела. Скоро Нирташ выступит с мирным предложением. А если нет, надо будет лишь немного подождать — и союзники сами перессорятся между собой. Но сейчас господарю Левару нужны деньги. Поэтому он рассылает гонцов — собрать дань с подданных и вернуть долги. Признаться, когда я услышал про Фекой, то вызвался сам.

— Я думал, что ты перевернул эту страницу.

— Матвей, я всего лишь человек. Я слаб. Мне очень хотелось взглянуть в лицо Форсварара. Ведь он был одним из стражников, когда меня изгнали. И что самое обидное, нынешний правитель Фекоя меня не узнал.

— Что будет, если крепость не сможет выплатить долг.

— Ничего хорошего для них, — так же спокойно, как и прежде, ответил Рехон. — Мы войдем внутрь, обыщем каждый дом и вытащим все хоть сколь-либо ценное. А после заберем вещей ровно на тысячу монет лунным серебром. Если стражники попытаются нам помешать, прольется кровь. Потому что мы в своем праве.

Я закатил глаза. Как меня достало это выражение, одинаковое во всех мирах. Сколько зла, боли и страданий за ним скрывалось. Но в то же время я понимал логику Бедлама. Он вырос с этими максимами и не знал ничего другого. Око за око, зуб за зуб.

— Ты же знаешь, насколько беден Фекой. Все важные артефакты, оружие или зелья давно использованы.

Тут я покривил душой. Те самые травки, которые удалось выбить у Инги, явно тянули на пару сотен монет.

— У Форсварара есть кое-что ценное, — пристально посмотрел на меня Рехон.

— Если ты про Осколок, то уже нет. Он давно истончился, и правитель продал его чурам. Судя по тому, что они не смогли расплатиться с тобой, выручили они не очень много.

— Осколка нет⁈ — взгляд Рехона изменился.