Второй кощей - Дмитрий Билик (2025)

— Видел. Он приходил ко мне. Говорил, что я должен правителю Нирташа восемь сотен серебряных монет за исчезнувшие когти. И еще две сотни лично ему за беспокойство.

— Коллекторы одинаковы во всех мирах, — вздохнул я. — Я думал, тагран и так служит правителю.

— Нет, тагран — нечто вроде звания. Это особо приближенный наемник, которого используют по всяким щекотливым поручениям. Его можно причислить к элите. Но все же это наемник. У правителя Нирташа достаточно рубежников, и брать к себе на службу проклятого он едва ли будет.

— Что будет, если, скажем, мы убьем этого кощея?

— На его место придут другие. Наемники из Горолеша и Озирага пришли с похожими требованиями. Только суммы там значительно скромнее, оттого и рубежники слабее.

— Мы решили, что я завтра поговорю с этим самым кощеем.

— Это очень опрометчиво. Если проклятый возвышается до такого ранга, в его душе нет места свету. Ты же знаешь, как Скугга относится к проклятым?

— В общих чертах, — ответил я.

— Если Изнанка отметила тебя, если сочла, что ты не достоин ее силы, то твой хист восстанавливается значительно медленнее. Говорят, на определенных рубцах он только тратится. Как у меня сейчас. И лишь одно может помочь для заполнения промысла и получения новых рубцов.

Я догадывался, о чем скажет Форсварар. Поэтому он меня не удивил:

— Убийства. Только если бы проклятым нужно было для заполнения рубцов убивать рубежников, представляешь, что бы тогда началось?

— Думаю, тогда правители всех городов просто перебили бы проклятых.

— Все так, — вяло согласился Форсварар. — Но есть те, чья смерть не вызовет больших вопросов. Беспризорная нечисть и чужане.

— Прости, Форсварар, но если выкосить всех чужан, кем рубежники будут править?

— И снова ты зришь в корень, Матвей. С каждой нашей встречей ты становишься все мудрее.

— У меня в подчинении есть нечисть, которая бы с тобой не согласилась.

Правитель пропустил мои слова мимо ушей.

— Имеется важный нюанс. Считается, что при обычной смерти ты получаешь лишь часть хиста. А чтобы взять промысел полностью, его обладатель должен страдать. Потому проклятые мучают своих жертв, вычищая хист досуха.

Я вздрогнул, представив подобную картину. Да, приятными парнями проклятых едва ли можно назвать.

— Поэтому мы стараемся не давать новых рубцов тем, кого отвергла Скугга, — продолжил правитель. — Чтобы поднять их до ранга ведуна не может быть и речи. Теперь представь, что творится в душе того проклятого, который возвысился до кощея?

Я кивнул, давая понять, что примерно представляю масштаб катастрофы.

— Ничего не попишешь, я все равно поговорю с ним. К тому же, со мной будет еще один рубежник. Почти кощей. С очень необычным хистом. Думаю, при всем желании наемники с нами не справятся. И даже если что-то пойдет не так…

Я опять продемонстрировал Осколок, вытащив его со Слова.

При виде светящегося кристалла Форсварар замотал головой.

— Самое благоразумное, что ты можешь сделать, Матвей, избавиться от него. Осколки не делают нас лучше, только разрушают. Это не наша сила.

— Помню, заемная. Я думаю, что до этого не дойдет. Ладно, Форсварар, мне пора. Уже довольно поздно по нынешним меркам. И это… Я постараюсь помочь вам. Всем вам, и тебе тоже.

— Меня пугают твои слова и вместе с тем обнадеживают. Потому что ты порой находишь выходы даже из самых безвыходных ситуаций. И, Матвей, еще кое-что.

— Что такое?

Наверное, мой тон выдавал некоторое нетерпение. Потому что я уже взвалил Анфалара на плечо и даже подобрал пустой кувшин. Ну, мы же из лиги Чистомена и все такое. Убираем за собой.

— На мгновение показалось, что этот кощей мне знаком. Но больше я ничего не могу сказать.