Второй кощей - Дмитрий Билик (2025)

— Я ничего такого не имел в виду, — торопливо постарался уверить меня в обратном чур. Даже чуть эмоциональнее, чем следовало.

— И то, что высокочтимый Былобыслав так сильно оправдывается, лишь уверяет меня в правильности выдвинутой гипотезы. Так зачем я чурам?

— Многие знания — многие печали, Матвей. Если у тебя все, то я хотел бы вернуться к исполнению своих обязанностей.

Ага, стоять и охранять комнату со швабрами.

— Хорошо, тогда последний вопрос, уважаемый Былобыслав. Почему проклятые, по-настоящему проклятые рубежники, не могут путешествовать между мирами?

— Скуга — не просто взбалмошная девка. Это живой и разумный мир, — задумчиво проговорил чур. — И если он отметил рубежника, то на то были свои основания. Мы не только привратники, но вместе с тем стараемся поддерживать хрупкое равновесие. Поверь, Матвей, тебе очень не понравится, если все проклятые рванут сюда.

Угу, как удобно быть мировым жандармом. Если что — ты поддерживаешь равновесие. В любом другом случае — дела княжеств тебя не касаются. Сам устанавливаешь правила, сам решаешь — соблюдать их или нет.

Впрочем, я был даже удовлетворен беседой. Что разговор свернул именно в это русло, для меня самого вышло очень неожиданно. Все дело было в банальнейшей ситуации — я оказался не в духе. И тому имелось множество причин.

Во-первых, я оставил Алену в осажденном городе. И пусть она уже не моя приспешница, какую-то ответственность за девушку я все равно чувствовал. Понятно, что она последний человек, который потеряется при чрезвычайной ситуации, но все же.

Во-вторых, лишился крепкого плеча в виде Лео. То, что он остался с фекойцами, меня одновременно обрадовало и расстроило. Дракон — очень хороший и сильный воин, Фекою с ним очень повезло. С другой стороны, если против крепости решат собрать армию — никто не устоит.

В-третьих, денежный вопрос не внушал никакого оптимизма. Серебра у меня остались копейки. А что до продажи чего-то ценного — так я внезапно вспомнил, что на выборгском рынке на меня наложили эмбарго. Хотя, если говорить по-русски и без запикиваний, то дворовой положил на меня большой и толстый… крест.

Можно, конечно, метнуться в Питер, вот только что-то мне подсказывало, что пока ситуация с новым Князем не устаканится, лучше там вообще не появляться. Себе дороже выйдет.

Именно в таком задумчивом и даже слегка расстроенном состоянии я явился к чуру. А он тут полез со своей болтовней. Вот я, можно сказать, и сорвался. Наговорил всякого, да внезапно попал в яблочко.

Что, кстати, разозлило еще больше. Вот только чуров мне сейчас и не хватало для полного счастья. Чего они ко мне прицепились? Чего у меня такое есть, что нужно им? Трубка в виде древнего мужского символа, как выразилась Алена? Зачем им такой артефакт, если они могут провести любое существо куда захотят? Голова в Питере забросил нас в Правь и даже не поморщился. Нет, тут что-то другое.

Единственное за этот странный и сумбурный день, что меня порадовало — машина у сауны. Я как-то и забыл, что приехал на Звере перед последним путешествием в Питер. Ну правда, должно же быть в моей жизни хоть какое-то светлое пятно!

Достав со Слова ключи, я прыгнул на сиденье и довольно поежился. Словно влез в теплую домашнюю одежду. Я даже не понял, что сидел так, улыбаясь, пару минут. После этого завел Зверя. Точнее, попытался.

Стартер крутнулся вхолостую, но нужного эффекта это не возымело.

— Пожалуйста, вот только не сейчас.

Я даже не знаю, к кому нычне обращался, к «Тойоте» или к самому Мирозданию. Но впервые за долгое время «письмо» дошло до адресата. Зверь недовольно зарычал, жалуясь на простой. Да, извини, согласен, такая машина должна бегать, а не стоять целыми днями, собирая пыль. Сейчас с основными делами раскидаемся и заживем нормальной жизнью. Ну, насколько это возможно для рубежника.