Второй кощей - Дмитрий Билик (2025)

От автора: В общем, ситуация следующая — в этой книге остался эпилог. И я его даже написал. Но фокус-группа разнесла его и даже привела аргументов, с которыми я должен был согласиться. Поэтому эпилог будет переписан. Но ради интереса, я его вам все-таки покажу. Итак, план такой:

среда — черновой эпилог, который будет удален

четверг — окончательный эпилог, который останется.

Эпилоги крохотные, но я разнесу их по двум дням, чтобы те, кто захочет, смогли прочитать обе версии и не запутаться.

Эпилог

(Position № 1)

Осенний поздний вечер выдался поистине удивительным. И не только потому, что закат раскрасился в красные оттенки, обещая завтра теплый погожий денек. Собственно, уже сегодня заметно потеплело, как бы намекая, что бабье лето совсем-совсем рядом.

Трепов, как и любой старик, любил тепло. Ты можешь быть всесильным кощеем, жить не одну сотню лет, однако определенные установки, заложенные в человека природой и, если угодно, Богом (а Дед был умеренно верующим человеком), все равно будут срабатывать.

Поэтому больше, чем холодные ветра февраля, Трепов не любил только промозглый октябрь и морозный ноябрь. Когда ноги, как бы ты ни пытался удержать их в тепле, все равно умудряются промокнуть. И черт бы с ним, что все равно не заболеешь, однако настроение тут же портилось.

Собственно, теперь бы радоваться. По-стариковски ежиться в кресле, глядя из окна на багряный закат. Но именно сейчас настроение у Трепова было тревожное, если не сказать больше.

Еще бы, не каждый день к тебе в гости является Великий Тверской Князь. С государем Трепов, конечно, был в тесной связи. Не первую сотню лет одну землю сапогами меряли. Многое прошли, пережили. Но все же добиться аудиенции у Милославского было непростой задачей. Великий Князь не учитывал прошлые достижения, однако стоило тебе оступиться, спрашивал по всей строгости. И меньше всего любил фаворитизм.

— Долго ли ждать еще, Тимофей? — нахмурился он.

Милославский Иван Артемьевич сдвинул густые брови, отчего его одутловатое лицо, в обычное время выглядящее пусть и недовольным, но все же безобидным, теперь стало грозным.

Сам он походил на огромного старого медведя. Толстый, неповоротливый, впрочем, еще хранивший в себе невиданную силу. И если вдруг возникнет опасность, вспомнит, как рвал зубами добычу и терзал когтями неприятеля.

Меньше всего Трепов хотел бы попасть в немилость к государю. И в любое другое время не полез бы на рожон. Но именно сейчас ставки стали несоизмеримо высоки. Прозеваешь — потеряешь все.

— Все должно было пройти по плану, Ваше Величество, — как можно спокойнее ответил он. — Мой человек, как и следовало, сразу залег на дно. Теперь предстоит ждать официального подтверждения.

Это не было прямым враньем, скорее лукавством. Трепов не представлял, удался ли его замысел. Исходя из всех приготовлений — должен был. Слишком тесно окружил Дед Новгородского Великого Князя своими людьми. Однако Трепов понимал, что все могло сорваться из-за какой-то пустяковины.

— Может, еще чаю, Ваше Величество? Или зефиру? Он наш, тверской.

— Да черт бы тебя побрал с твоим зефиром, — грузно поднялся на ноги Великий Князь и стал прохаживаться взад-вперед.

Трепов, хоть и был старше Милославского, с замиранием сердца смотрел на этого коренастого пузатого коротышку, который метался по комнате, как раненый зверь. Дед ненавидел Князя. В первую очередь, наверное, потому, что боялся. А этого чувства Трепов не мог себе простить. Тимофей Валентинович лишь лелеял надежду, что, когда доберется до реликвии, больше не будет оглядываться на Великого Князя.

— Ты понимаешь, что если ничего не получится, я от всего открещусь? Более того, если Новгород потребует, выдам тебя без лишних слов!

— Вряд ли это потребуется, Ваше Величество, — ответил Трепов. — Ко мне ничего не ведет.