Червь 2 - Антон Лагутин

Я развязываю тонкие кожаные шнурочки, скидываю обувь, и, ощутив прохладный камень своей шершавей ступнёй, даю по газам. Теперь норм. В обуви болели только пальцы и пятки, ступни живы. И вот что я теперь думаю: когда нагоню пиздюка, вначале выбью из него всё дерьмо, и только потом заберу свою монетку, и хер я пойду снимать жалкую комнатушку на ночь. Не-е-е-т! Мне кажется, что на эту монетку я смогу славно оттянуться. Нажраться, покурить. Потом поесть и еще раз нажраться. Попробую местное пиво, сидр или что там еще они готовят. Усну за столом. А если даже и выкинут на улице, мне похуй. Ну что я еще могу здесь подцепить опасного для моего здоровья помимо цистита? Воспаление легких? Да и хрен с ним, тело сменить — это не проблема.

А самый прикол заключается в том, что я впервые в жизни буду бухать за чужой счёт. Точнее — за счёт мужика. Эдгарс сказал, что найдёт меня утром — ну так пусть и ищет, а если не найдёт — то и хуй с ним. Спрошу у местных куда ушли «Кровокожи», да и двину следом. Дело в то.

Забегаю в тёмный переулок. Слышу стук обуви, вглядываюсь, и вижу вдалеке пробежавшую по каменной стене тень. Снова даю по газам. Несусь сквозь треугольники света, падающие на дорогу с крыш домов. Мимо мелькают окна, за которыми тени людей готовятся ко сну. Зарычав, мне в ноги с подоконника прыгнул кот. Вот зараза! И зачем? Дом охраняешь? Сволочь. Он быстро улетает в тень, получив пяткой по морде.

Продолжаю нестись как угорелый. Стараюсь не оглядываться. И думаю только о деньгах.

Деньги — это иллюзий свободы, даже в таком чахлом месте. Заснуть здесь, по среди улицы, на холодных камнях — равносильно смерти, медленно убивающей твои органы час за часом.

Снова ныряю за угол — а там никого! Тишина. Но дорога тут одна, никуда не денешься, засранец!

Забегаю за угол очередного дома. Под ногами хлюпает вода, всюду разбросаны очистки от овощей, словно крысы тут кутили целый день. Блядь! И всё-таки я наступил на скользкий ломтик то ли картошки, то ли сгнившего помидора. Меня кинуло в сторону, приложив руками о кирпичную стену соседнего дома. Посмотрев под ноги, вижу возле ступни отрубленную рыбью голову и крохотные белые кишки, торчащие из-под пальцев ног.

Ну не мудачьё здесь проживает? Неблагодарные свиньи, выкидывающие мусор на улицу. Убил бы всех!

Я огляделся. Куда? Куда убежал пацан? Зараза! Я потерял след…

— Беги сюда…

Испугавшись, я закрутил головой. Никого. Голос словно из тумана, вышел из соседнего угла, и пролетел сквозь мою голову, оставив свист в ушах.

— Беги сюда…

— Хорошо-хорошо!

Я последовал за голосом. Забежал за угол и снова чуть не пизданулся, наступив на какого-то бомжа, лежавшего в луже собственной мочи (а может и не собственной). Я с трудом устоял на ногах. Вот честно, был бы у меня нож, всадил бы не задумываясь! Развалился тут, пидр вонючий.

— Ты меня звал? — спрашиваю я его.

Сволочь даже не посмотрела в мою сторону. Облачённый в рваную рубашку и штаны, он перевернулся на бок, к стеночке, и смачно пёрднул, громко кряхтя.

— Беги сюда…

Я повернулся на странный голос, показавшийся мне нечеловеческим, словно ветер говорил со мной через трубку мобильного телефона. Там, куда я смотрел, на дороге снова мелькнула тень, юркнувшая за угол.

Бегу за тенью. Деваться некуда. Остановлюсь — проиграю. Боюсь, что могу заблудиться, но на секунду оглянувшись, вижу небо, освещённое ярким пожаром, — оно и будет служить мне ориентиром.

Ладно, в сторону плохие мысли, сейчас надо думать о хорошем! Но как тут думать о хорошем, когда ступни ног горят от боли! Да и мышцы ног словно охвачены огнём. Всё тело ломит. Еще минут пять бега и мои лёгкие вылезут наружу, напоминая пару лопнувших гандонов, после многократного применения.