Бойся пламени - Оливия Дарлинг (2025)

— Твое присутствие, должно быть, заразило меня. — Я улыбаюсь, бегу к Кейдену и Райдеру, пока за нами следуют несколько стражей. Мы петляем по переулкам, на которых, к счастью, нет столиков, но они все равно настолько чертовски переполнены, что мы тратим больше времени на то, чтобы проталкиваться сквозь людей, чем бежать. Единственная милость в том, что охранников постигла та же участь, что и нас. — Где третья форма?

— Спрятали ее в гостинице, чтобы не привлекать внимания, таская с собой, — пыхтит Райдер. — Но теперь они будут хотеть, чтобы мы были обвинены в убийстве!

— Они уже получили представление об этом от Эврина!

— Ты помнишь его имя? — невозмутимо спрашивает Кейден.

— Сейчас не время, — рычу я.

Мы срезаем угол, на мгновение теряя стражу и убегая вдоль канала. Мы не можем бежать в гостиницу и выдавать наше единственное безопасное место в королевстве. Наши возможности уменьшаются с каждой минутой. Приказы выкрикиваются на каждой улице в нашем районе, и образ подземелья всплывает в моем сознании, прежде чем я сжигаю его и позволяю пеплу развеяться, пока я бегу.

Кейден ведет нас вниз по ступеням к каналу, оглядываясь вокруг, прежде чем забраться на гладкую черную лодку и развязать узел, который крепит ее к причалу. Райдер надевает на голову меховую шапку, а я заворачиваюсь в одеяло, чтобы прикрыть волосы и кожу. Кейден надевает темно-бордовый плащ, скорее всего, оставленный владельцем, и отталкивается, гребя под мостом с армией стражников, которые ищут нас.

Мы плывем внизу, используя каменные столбы, чтобы спрятаться, пока не станет безопасно двигаться. Я плотнее заворачиваюсь в одеяло. Теперь, когда мы не двигаемся и сидим над водой, настолько холодной, что лед покрывает части моста, невозможно не чувствовать, как влажный холод просачивается в мои кости.

Кейден говорит первым.

— Лично я считаю достойным восхищения быть разыскиваемыми в королевстве как вор, убийца и принцесса.

— Только ты можешь считать это достижением, — ворчит Райдер.

* * *

Пятьдесят, пятьдесят один, пятьдесят два…

Я смотрю на то же небо, что и в детстве, запертая в темнице, считаю те же звезды, но чувствую, что я совсем другой человек. Может быть, это механизм адаптации, но когда я думаю о себе в детстве, мне кажется, что я смотрю на себя. Мой разум, зеркало, и я презираю свое отражение.

Лунный свет танцует поперек канала, выступая для королевства, которое этого не заслуживает. Мои пальцы онемели от того места, где они сжимают край крыши, но хотя холод может пронзить мою кожу тысячами отдельных жал, он все равно не может ошеломить меня. Я сделала все возможное, чтобы успокоить своих драконов, зная, что связь активна, по тому, как мои глаза светились в отражении моего ножа, желая предложить им чувство комфорта. Но как только я отпустила нашу связь, чтобы дать им отдохнуть, слишком много эмоций нахлынули на меня одновременно.

Гнев. Отчаяние. Одиночество. Тоска. Беспомощность.

Я бы подумала о прыжке, если бы сидела так высоко, когда была моложе, но я выжила, потому что моя любовь к драконам и надежда построить свою жизнь горели ярче, чем весь Имират. Но иногда пламя угасает, и вырвать себя из оков разума нелегко.

Окно со скрипом открывается, и кто-то садится рядом со мной, его ботинки болтаются рядом с моими.

— Тебе следует отдохнуть, — говорю я.

— Я чувствовал запах горящего дерева изнутри. — Кейден постучал пальцем по моей голове. — Эл?

— Мм-хмм.

— Отвернись от него, — его голос мягок.

— Я не могу. — Мои глаза прикованы к черным зубчатым скалам, которые больше похожи на крепость, чем на замок, и к белым статуям драконов, окаймляющим тропу к главному входу. Я делаю судорожный вдох и закрываю глаза только тогда, когда они снова начинают гореть. — Ты видел драконьи факелы? Или драконьи знамена, украшающие главную дорогу?

Краем глаза я вижу, как он кивает.

— Я сорвал некоторые, когда смог.