Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам (2024)

— Ох, спасите вас Пятеро! — горестно всплёскивает руками Мила. — Лучше бы вы и дальше строили из себя недотрогу. Мужчинам нравится играть в такие игры, а женщина в них задаёт тон, при этом оба остаются в выигрыше. Влюбляясь раньше времени, вы сами отдаёте ему вожжи в руки. Помяните моё слово, ничем хорошим это не закончится.

— Но я не хочу притворяться! — с возмущённым видом разворачиваюсь к Миле. — Я хочу, чтобы всё было честно. Мы оба этого хотим.

— Неужели князь признался вам в любви? — саркастично спрашивает гувернантка, упирая руки в бока, и я тушуюсь.

— Нет, но…

— Вот и ответ, госпожа, — припечатывает Мила.

Я упрямо хмурюсь. Не позволю ей разрушить то хрупкое чувство счастья, поселившееся в груди.

— Не говори маменьке, — прошу я, беря гувернантку за руку.

— Не скажу. Но и вы не совершайте больше таких глупостей. Подождёте оба до свадьбы, не развалитесь.

— Хорошо, — покладисто соглашаюсь я, но мой невинный взгляд явно не убеждает Милу в искренности столь поспешного ответа.

Кажется, теперь за мной будут следить в оба глаза.

Выполняя обещание, данное Эмилю, я принимаю на себя заботу о раненных. Князь собрал небольшой отряд и уехал сразу после завтрака — я успела заметить, как он выходил из дворца в сопровождении знакомых мне герцогов Берга и Эрдмана и, что удивительно, Луизы. Она что-то говорит Эмилю, тот отвечает резко и немногословно, но вот двери захлопываются, и я теряю их из виду. И когда только фрейлина императрицы успела приехать? Наверно, Катарине что-то потребовалось. Но я не успеваю хорошенько подумать над этим, отвлекаясь на тысячи неотложных вопросов.

Вместе с Отто мы решаем, что делать с ранеными и погибшими. Особо тяжёлых, за которыми ещё нужен пригляд целителей, огораживаем ширмами в зале. Всех, у кого сломаны руки и ноги, ушибы и сотрясения, велим разместить в оставшейся зоне, чтобы лекари могли делать обходы, исходя из серьёзности травм. С умершими всё куда сложнее. Нужно найти родных, опознать тела, дать попрощаться. Нахожу герцога Шмидта и прошу устроить в части подвала холодную зону. Магия ледяной коркой сковывает пол, потолок и стены: теперь все павшие дождутся своих близких.

А по дворцу ползут слухи: пленного собираются перевезти в старую темницу на окраине Вейсбурга. Если это и есть секретный план по спасению Алисы, то выглядит он крайне неубедительно. Той тюрьмой не пользовались последние двадцать лет, да и находится она на отшибе. «О таком мог бы и рассказать», — ворчу про себя я, но тут же отгоняю мелочную обиду. Эмиль просил о доверии, и я должна просто подождать, не изъедая себя ненужными сомнениями.

Вечером того же дня мы с Милой вместо ужина обходим раненых. Я принимаю жалобы на еду, постель и отсутствие нужных лекарств, карандашом делая пометки в блокноте. Голова гудит от десятков голосов, пытающихся дозваться меня одновременно. Господин Отто помогает мне подготовить списки необходимых вещей, чему я крайне благодарна.

Голодная, уставшая, но довольная собой, я выхожу в холл и вижу только возвращающегося во дворец Эмиля. Герцоги Эрдман и Берг тенью следуют за князем. Заметив меня, Эмиль улыбается, жестом отпуская соратников. Я с трудом удерживаю себя на месте, наблюдая, как он поднимается по лестнице. Сердце колотится, как сумасшедшее, когда он преодолевает последнюю ступень.

— Как прошёл день? — тихо спрашивает Эмиль, целуя мне руку. Кончиками пальцев он гладит мою ладонь — сразу становится тяжело дышать в стягивающем рёбра корсете.

— Неплохо. Господин Рейснер всё расскажет. Он уже ждёт тебя.

Я беру его под руку, и мы идём по галерее второго этажа. Мила следует за нами, словно конвоир, держась на два шага позади. Это не остаётся незамеченным.

— Похоже, твоё отсутствие ночью обнаружили? — с лёгкой улыбкой интересуется Эмиль.

— К счастью, только Мила, — шёпотом отвечаю я. — Иначе сидеть мне сейчас в комнате, запертой на все замки.