Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам (2024)

— Могу пойти с тобой и клятвенно заверить баронессу, что лично займусь воспитанием её дочери.

Голос Эмиля предельно серьёзен, но во взгляде пляшут лукавые искорки. Его ладонь скользит по моей спине, ныряет под одеяло, спускается к пояснице, легко касается ягодиц.

— Ещё чего! — притворно возмущаюсь я, не слишком настойчиво пытаясь выбраться из его объятий.

Он улыбается, и я не могу сдержать смех. Прячу лицо на его груди, вдыхая ставший таким родным запах. Отчаянно желаю навсегда запомнить каждый миг прошедшей ночи и этого утра, полного надежд. Только одна мысль омрачает мой разум, и к маменьке она вовсе не имеет отношения.

— Скажи мне, я плохой человек? — шёпотом спрашиваю у Эмиля, пряча взгляд. — Столько людей страдает, возможно, кто-то не пережил эту ночь. Алиса… — Мой голос срывается, и я стискиваю зубы, не позволяя себе расплакаться.

— Желание жить — не порок, Лия, — отвечает он, осторожно приподнимая моё лицо за подбородок. — И стремление получать удовольствия от этой жизни — тоже, если из-за него не страдают другие люди.

Наши губы встречаются в поцелуе, полном нежности. Чуткие пальцы Эмиля скользят от поясницы вверх по спине, едва касаясь кожи, и я вздрагиваю от этой лёгкой ласки, заново разжигающей желание внутри.

— Мне правда надо идти. — С сожалением отрываюсь от его губ, прижимая к себе сорочку.

— Хорошо.

Эмиль откидывает одеяло и встаёт с кровати. Смущённо отворачиваюсь, когда он, полностью обнажённый, выходит в гостиную. Спешно поднимаюсь следом, натягивая на себя одежду, пытаюсь пальцами расчесать спутанные локоны.

— У меня есть план, как найти графиню Вельтман. — Возвращаясь, он помогает мне влезть в рукава платья и, развернув к себе, застёгивает крохотные крючки на лифе.

— Какой?! — Позабыв о стеснении, хватаю его руки, встревоженно заглядываю в глаза.

— Не могу сказать. — Эмиль качает головой. Его пальцы продолжают ловко справляться с застёжками — сама бы я возилась с ними вечность. — Если среди моих людей есть соглядатай, то за тобой будут особенно пристально следить, и твоя реакция должна быть естественной. Любая фальшь сведёт на нет наши усилия. Доверься мне, хорошо?

— Хорошо… — разочарованно отвечаю я, одёргивая складки юбки.

— Мне придётся какое-то время провести в разъездах, и я буду рад, если ты возьмёшь на себя заботу о раненых. Справишься?

— Конечно, — приободряюсь я. Что угодно, лишь бы не сидеть без дела!

— Спасибо. — Эмиль мягко целует моё запястье, там, где нервно пульсирует вена.

С трудом заставляю себя выйти из спальни, не оборачиваясь. Боюсь, как бы зашедшееся волнением сердце не заставило вернуться к нему, запереться изнутри и выкинуть ключ из окна. Когда-нибудь потом я обязательно так и сделаю, но не сейчас.

Торопливо возвращаюсь к себе. Гостиная пуста, даже Снежа ещё спит, и я облегчённо выдыхаю. Забираю записку со стола — нужно выкинуть её немедленно, пока никто не обнаружил моего отсутствия. Стискивая бумагу в кулаке, проскальзываю в спальню.

— И где это мы были всю ночь, госпожа? — строгий голос Милы пригвождает меня к полу не хуже магии.

* * *

Конечно, мне досталось, но, к счастью, не так сильно, будь на месте гувернантки маменька. Поняв, что упираться бессмысленно, я честно рассказываю о ночных событиях, скромно опуская страстные подробности, но Миле хватает и этого.

— Мне ли вам рассказывать, ваша светлость, что мужчины сбегают, стоит только получить всё самое сокровенное до свадьбы? — грозно говорит она, расчёсывая мои волосы. Гребень дёргает и тянет пряди с такой силой, будто это они виноваты в случившемся. Я морщусь, но терплю, боясь распалять гнев Милы ещё больше. — Молитесь, чтобы князь не разорвал помолвку, иначе вся семья стыда не оберётся.

— Эмиль не поступит так со мной, — уверенно говорю я, за что получаю ещё один рывок гребнем. Ойкнув, забираю у гувернантки пыточное орудие. — Я верю ему.