Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам (2024)

— Скорее снимайте накидку! — Катарина помогает расстегнуть пуговицу на вороте, потому что мои трясущиеся пальцы всё время неловко соскальзывают. — Вы совершенно промокли. Выпейте чаю, согрейтесь.

Она заставляет принять изящную фарфоровую чашку. Я не тороплюсь пить, отогревая руки об её тёплый бок, а Катарина бросает сырой от дождя плащ на диван позади и только после этого устраивается в кресле напротив.

— Не торопитесь, дорогая, — участливо говорит она, пододвигая ко мне вазочку с песочным печеньем. — Вы можете рассказать всё, когда будете готовы.

Её доброта помогает собраться с силами. Делаю крохотный глоток, прежде чем поднять взгляд на императрицу.

— Мне нужна ваша защита, госпожа, — говорю тихо, но уверенно.

— Конечно, всё что угодно!

— Я хочу расторгнуть помолвку с его высочеством.

Катарина поражённо молчит, затем наливает горячего чаю и себе.

— Это из-за Луизы? — вдруг спрашивает она, отпивая глоток. — Простите, если лезу не в своё дело, но она всё мне рассказала час назад.

Я киваю, не в силах произнести правду вслух. Запиваю горечь во рту терпким напитком и жду продолжения.

— Вы уверены, Лияра? Знаю, я сама наставляла вас подумать, всё ли идёт правильно в ваших отношениях с князем, но расторжение помолвки? Понимаю, сейчас вы расстроены, но может всё-таки стоит поговорить с Эмилем…

— Нет, пожалуйста! — взмаливаюсь я, словно она просит сплясать на горящих углях. — Он снова будет угрожать моим родителям, закроет во дворце, заставит смириться. Не Луиза, так какая-нибудь другая женщина появится рядом с ним, и я буду вынуждена смотреть на них всю жизнь. А я не смогу!

— Угрожать? — ошеломлённо переспрашивает Катарина, отставляя чашку на низенький столик. — Боги, Лияра, это очень серьёзное обвинение!

— Он обещал разорить отца, — шепчу я, низко опуская голову. — Сказал, что обвинит его в пособничестве магам Тени, если не приму его предложение. — Катарина вскрикивает, прижимая руки к груди, и я поспешно говорю: — Клянусь, это всё неправда! Но кому поверит император — своему брату или барону фон Армфельт?

— Всемогущие боги, — шепчет Катарина, осеняя себя пятилучевой звездой. — Так Эмиль принудил вас к помолвке? Бедная девочка.

Возвращаю недопитый чай на поднос: руки дрожат, и я боюсь пролить его на дорогой осиденский ковёр.

— Но как я могу помочь? — сочувственно спрашивает императрица, разводя руками. — Как ни прискорбно, я ни на что не влияю. Или у вас есть план?

— Поговорите с императором, — прошу я. — Убедите его расторгнуть помолвку. Эмилю придётся подчиниться, а если с родителями что-нибудь произойдёт, то это станет открытой местью, и я смогу надеяться на защиту его величества! Пожалуйста, госпожа, вся надежда только на вас. Я не вынесу жить с человеком, который так цинично, подло, отвратительно использует меня. Лучше умереть…

— Не говорите так! — вскрикивает Катарина. — Я поговорю со Стефаном, но вы должны понимать: это будет не быстро. Что вы намерены делать сейчас? Вам есть где спрятаться?

Смотрю в её лучащееся заботой лицо, и чёрная рука ужаса, стискивающая сердце, чуть ослабляет хватку.

— Знаю, что и так прошу о многом, но Эмиль не достанет меня только в одном месте — здесь.

* * *

Я не возвращаюсь в княжеский дворец, лишь с Милой оповещаю родителей, что должна прислуживать императрице. Катарина держит меня рядом с собой круглые сутки: я помогаю ей подбирать украшения к завтраку, сопровождаю на послеобеденных прогулках, присутствую при отходе ко сну. Сама я сплю в небольшой комнате по соседству от её покоев. Спальня далеко не так богата, как мои прежние комнаты, но сейчас мне было бы достаточно и тёмного чулана с простым матрасом. Будь моя воля, я бы заперлась в спальне и не выходила вовсе, пока Катарине не удастся уладить всё с императором, но её величество прилагает массу усилий для вовлечения меня в светскую жизнь, и я не смею спорить.