Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам (2024)

— Если вы о том, как я убила Илону с помощью Тени, то да, крайне непросто, — говорю, еле шевеля губами, боясь, как бы никто нас не подслушал даже в пустой столовой.

— Не пользуйтесь ею больше ни в коем случае, — говорит мужчина, убирая руки. Он смотрит на меня с отческим участием и сожалением, от чего хочется уткнуться ему в грудь и расплакаться. — В следующий раз Тень может запросить вашей крови взамен на свою помощь. Оттуда до проклятого — всего несколько шагов.

Да, картина поистине «радужная». Даже не знаю, что лучше: быть казнённой или самой стать тварью, подчиняющейся магии.

— Ещё бы я знала, как это контролировать, — хмуро говорю я, обнимая себя за плечи.

— С этим я могу помочь, — улыбается целитель и поясняет: — В моменты крайних проявлений эмоций, таких как гнев, страх, даже страсть, не обращайтесь к сердцу. Попытайтесь хладнокровно смотреть на мир, и тогда Тени будет труднее выбраться наружу.

Недоверчиво хмыкаю: я и спокойствие в любой ситуации — вещи несовместимые.

— Одно обещаю вам, господин Рейснер: со страстью проблем больше не возникнет. — Говорю спокойно, а на душе премерзко скребут кошки.

— Его высочество не хотел, чтобы вы случайно активировали дар, — поспешно объясняет целитель, видя, как я хмурюсь. — Дремлющая магия может не пробуждаться годами, тем более, я давал вам эликсир, подавляющий её. Не представляю, как герцогини Келлер удалось провести активацию — Тень не должна была откликнуться на её зов, если только некто не дал вам антидот.

— Не надо искать заговор там, где его нет. — Не могу сдержать сарказм в голосе, направляясь к дверям. — Вы с Эмилем просто ошиблись. Надеюсь, когда-нибудь князь поймёт, что не каждое его решение безупречно.

Ухожу, не оборачиваясь, оставляя мужчину в столовой. Одно упоминание имени Эмиля жжёт мне губы. Хочу забыть всё произошедшее, как дурной сон, не могу видеть эти коридоры, залы и галереи, где каждый угол буквально кричит воспоминаниями о нём. Мне необходим свежий воздух. Велю подать экипаж, решая заодно совместить прогулку с посещением кладбища. Надо же узнать, что хочет рассказать Луиза.

* * *

Похоронили Илону ещё вчера. Никакого прощания, процессии и речей не было — её тело поспешно заперли в фамильном склепе Келлеров рядом с мужем, и только одинокая алая роза, перевязанная чёрной лентой, указывает на скорбное событие.

Мила вместе с пятёркой гвардейцев остаётся за оградой, а я медленно иду по тихим дорожкам кладбища. Нахожу Луизу на каменной скамье недалеко от склепа. Она кутается в накидку, то и дело утирая набегающие слёзы, но, завидев меня, вскакивает на ноги.

— Вы пришли! — Девушка бросается ко мне, словно к единственному близкому человеку, а я неловко глажу её по спине.

Она поднимает заплаканное лицо, и я ощущаю укол вины. Никакие размышления, что Илона хотела меня убить и всё это было самообороной, не помогают, когда я вижу страдания её сестры. Провожаю её обратно на скамью, подаю носовой платок, которым она с благодарностью утирает лицо. Молчу под горестное всхлипывание, нервно комкая ткань юбки. Торопить убитую горем Луизу — непростительная грубость, и я терпеливо жду, когда она успокоится.

— Простите, так неловко. — Девушка снова вытирает уголки глаз и делает глубокий вдох. — Я и не надеялась, что вы придёте.

— Честно говоря, я и сама не думала здесь оказаться. — Пытаюсь ободряюще улыбнуться, но от фальшивости собственного поведения тошнит.

— Вы последняя, кто говорил с Илоной, — тихо продолжает Луиза, не обращая внимания на мои слова. — Ах, я должна была заметить раньше! Должна была понять: что-то с ней не то! Увы, она никогда особо не откровенничала. Если бы я только знала о Тени…

— Укрывать владеющего ею — преступление, — говорю я, а у самой краснеют щёки от наглости. Не мне поучать девушку, но не сказать это — навлечь ненужные подозрения.