Перекрёсток - Анастасия Март

Артур наливает коньяк в граненые стаканы и протягивает мне один. Но в я лишь отрицательно качаю головой.

— Не пьёшь? Похвально. А я вот не могу отказаться от пагубной привычки.

— Я не пью только из-за Лерки, не хочу показывать ей дурной пример. Если бы не дочка, спилась бы, наверное, уже давным-давно.

Сказать, что я испытываю неловкость из-за этого разговора, значит, ничего не сказать. Я вообще до сих пор не знаю, как вести себя в присутствии Вавилова. Всё моё естество кричит, что ему нужно доверять, что на него можно положиться, что он поможет, не бросит, защитит. Но вместе с тем меня порой накрывает какой-то тревожной волной. Мне сложно передать или описать это ощущение. И непонятно, что меня беспокоит сильнее. Присутствие Артура в моей жизни, или чувства, которые я начинаю к нему испытывать. Страх невзаимности или пугающее возбуждение при мыслях, что наши отношения вдруг выйдут на новый уровень? Или уже вышли?

— А знаешь, что самое интересное, — Артур продолжает откровенничать, — я ведь допускаю те же самые ошибки, что и мой отец. Помню в детстве я так отчаянно пытался привлечь его внимание, старался стать идеальным сыном. Таким, каким он бы мог гордиться.

— И вы стали?

— Стал, а толку? Между мной и отцом целая пропасть из недопонимание, обид, упрёков. Долгие годы я жил по его наводке, шагу не мог ступить без его одобрения. И долгие годы мне казалось, что всё правильно. Что моя жизнь прекрасна и идеальна. А потом… Потом я вдруг начал понимать, что жизнь эта фальшивая. Не моя. И чувства в ней тоже фальшивые.

В сказанных словах гуляет горечь, но моё сердце вдруг радостно трепещет. Фальшивые чувства… Неужели это он про Кошечку? Неужели между ними нет любви?

Я не рискую задать этот вопрос. Да и какой смысл? Даже если Вавилов не любит свою жену, мне от этого не легче. И к тому же… Тягаться с Илоной — бесполезная затея. Она идеальная, я и рядом с ней не стояла.

Идеальная жена, идеальный брак, идеальная жизнь. Вот только Никита… Не вписывается этот мальчуган в его идеальную реальность. Я чувствую это нутром. Мальчику плохо, он страдает от одиночества. От вечной занятости отца и безразличия матери. Лерке ещё повезло, оказывается, ведь у неё есть я.

Ещё пара откровений, несколько порций коньяка, и Артур пьянеет. В его чёрных глазах появляется какой-то особый блеск, когда он смотрит в мою сторону. Под его взглядом неуютно и волнительного одновременно. Внутренности завязываются тугим узлом, но это… Это уже приятное чувство.

А по коже бегут мурашки, но не от липкого страха, к которому я привыкла, а от предвкушения чего-то…

«Чего, дура ты эдакая? — внутренний голос не заставляет себя долго ждать. И спускает меня с небес на землю. — Предположим, что между нами есть взаимное влечение друг к другу. И что с того? Какая роль мне уготовлена? Любовницы?»

Любовницы. Внутренний голос замолкает, уступая место воспаленному воображению. А оно тут же услужливо рисует картину: огромная постель, шелковые простыни сплетенные тела, глаза цвета обсидиана, которые пожирают меня изнутри.

Вот понесло так понесло. Вздрогнув, я начинаю отмахиваться от порочного видения, как от роя назойливых мушек. Артур следит за моей реакцией с глубоким беспокойством.

— Геля, всё нормально?

— Ага, — отвечаю. А затем тянусь к стакану, и залпом опрокидываю коньяк.

Плохая идея. С алкоголем я не дружу и сразу чувствую, что не просто расслабилась, а конкретно так «поплыла».

Артур всё так же следит за мной. Молчит некоторое время, а потом вкрадчиво интересуется.

— Ну а ты? Расскажешь историю своей жизни? А то несправедливо получается, я тебе, значит, душу открыл, а ты по-прежнему хранишь молчание.

— И что именно вы хотите знать?

— Ну давай с имени начнём. Тебя действительно зовут Ангелина?

— Да, — пожимаю плечами, — Ангелина Радовская.

Артур не меняется в лице — моё имя ему ни о чём не говорит. И тем лучше.