Перекрёсток - Анастасия Март

Никиту мы находим в комнате — роскошной детской, чем-то похожей на Леркину, только в мальчишеском стиле: машинки, роботы, конструкторы и… книги. В огромном количестве.

Пока Артур бегло и как-то даже нервно представляет меня своему сыну, я чувствую себя невеждой, не понимая, зачем пятилетнему ребёнку столько книг. Но ответ не заставит себя долго ждать.

— Ну, знакомьтесь, — бросает напоследок Вавилов и спешно удаляется из комнаты.

А я присаживаюсь рядом со светловолосым мальчишкой, улыбаюсь открыто.

— Привет, я Геля. Будем знакомиться?

Сын Артура смотрит на меня с подозрением.

— А отчество? — тихонечко уточняет он. — Старших нужно называть по имени и отчеству, меня так учили.

Да оно и понятно, даже фраза эта заученная. Мои подозрения обретают почву: имеющий все материальные блага ребёнок лишён самого главного — нормального человеческого общения.

Чёрт, неужели такой умный и рациональный человек, как Артур, этого не понимает? Или не хочет понимать?

— Давай без отчества. И "на ты". Договорились?

В зелёных глазах Никиты мелькает интерес — живая эмоция. Уже что-то.

— Покажешь мне, что читаешь? — продолжаю прощупывать почву. Мальчик пожимает плечами и протягивает мне книгу. Однако! "Дневник одного гения". Просто суперское чтиво для пятилетнего ребёнка. Хочется посмотреть на уникума, который подсунул мальчику эту книгу.

— И как она тебе? Нравится?

Никитка опускает глаза. Хочет сказать правду, но боится не получить одобрения. А взгляд-то у него какой… недетский. У моей Лерки в последнее время частенько такой проскальзывает. И от этого не по себе становится.

— Знаешь, давай-ка мы пока отложим книгу. Лучше покажи мне… мм, вон тот конструктор.

Ещё раз метнув в мою сторону недоверчивый взгляд, Никитка вдруг с готовностью бросается к игрушке. Следующие полчаса проходят весьма продуктивно — мы внимательно разглядываем и пытаемся собрать пресловутый конструктор. Никите это занятие явно приходится по душе — в какой-то момент он даже заливается искренним детским смехом. И надо же так совпасть, что именно в эту минуту на пороге появляется Артур.

Увидев хохочущего сына, он меняется в лице.

— Эм… Вижу у вас тут всё в порядке, — прокашливается, — ладно.

— Пап, смотри! — Никитка резво вскакивает на ноги. — Мы конструктор собираем! Поможешь?

В его вопросе столько надежды и детской непосредственности, что отказать, казалось бы, невозможно.

Но Вавилов явно пребывает в полной растерянности. Мнётся нерешительно, бормочет что-то невнятное. Про дела какие-то или ещё что-то…

Рискую нарваться, но не могу не вмешаться в это дело.

— Конечно поможет, — бодро заявляю. И, не дав Артуру возможности придумать очередное оправдание, быстренько убегаю из комнаты, оставив отца и сына наедине друг с другом. Правда, на пару минут задерживаюсь возле двери, прислушиваясь к происходящему в комнате Никиты. И, судя по тихому смеху, я сделала всё правильно.

Сама же отправляюсь в выделенную нам комнату, где к моему удивлению, уже развернулись настоящие боевые действия.

— Не хочу! — кричит Лерка, в гневе топая своими маленькими ножками. — Не буду!

Перед ней стоит Мария Антоновна с мокрой тряпкой. Лицо домработницы перекошено злобой.

— Ещё как будешь, — шипит она на мою дочь, — ты и твоя мать здесь прислуги, поняла? Значит, должны подчиняться мне! Бери тряпку и вперёд!

Вот те на, приехали. Пусть эта тётка права относительно меня, но орать на Лерку? Нет, этого я не потерплю.

— Что здесь происходит? — лёд в моём голосе заставляет Марию Антоновну вздрогнуть. А Лерка с радостным криком «мама!» тут же прячется за мою спину.

— А вот и вы, — домработница презрительно поджимает губы, — вы в курсе, что ваша дочь — совершенно невоспитанная особа? Хотя, — её колючий взгляд скользит по моей фигуре, — чему тут удивляться, если её воспитанием занимались вы.