Затерянные в Эльдорадо - Светлана Нарватова

И начала рассказывать. Так, в двух словах. Хотя совсем избежать неприятных моментов с участием старых козлов Вичаше и дядюшки Апони не удалось. Раз уж я их нарисовала.

– А что, они действительно прямо так и жили? – удивился Эндрю.

Я пожала плечами.

– Муиски, в отличие от тех же инков или ацтеков, не были полноценным государством, – попыталась объяснить я. – Это была конфедерация. Какие-то племена были завоеваны, какие-то держались вместе как союзники против общего врага. Поэтому в одном поселении они могли жить так, в другом – по-другому.

И краем глаза заметила, как пристально смотрит на меня Брайан.

М-да. Из образа гламурной блондинки я немного вышла. Километра на два.

– А это правда всё происходило? – спросил всё тот же неуемный американец.

– Нет, конечно. Это просто сны, – отмахнулась я.

Ответом мне были недоверчивые взгляды трех мужчин.

Глава 43. Брайан

Честно говоря, эти сны меня напрягали. От них за милю несло шизофренией. Думать об этом было неприятно. С другой стороны, я же не собираюсь с ней детей заводить. Просто развлекусь. И по домам.

Почему эта простая и логичная мысль оставила горьковатый осадок в груди. Он осел в легких, и дышать стало тяжело.

Это всего лишь адреналин. Между мужчиной и женщиной в экстремальных условиях часто вспыхивают сильные чувства. Но они вымораживаются повседневностью, как мартовские лужи по ночам.

Я с сомнением разглядывал красивое лицо и думал о том, каким ошибочным бывает первый взгляд. Мое самолюбие на этой мысли облегченно выдохнуло. Я представил, как далеко и замысловато был бы послан блондинкой, предложи я ей слетать в Венесуэлу покувыркаться, как планировал. Впрочем, я-тот воспринял бы «послание» исключительно как выдрыг недалекой чики, которая настолько тупа, что не в состоянии оценить привалившее счастье. Как показал недавний опыт, может. И оценить, и посчитать, и предвидеть. Непонятно только, ради чего она изначально прикидывалась дурочкой.

В голове в очередной раз мелькнула мысль об оставленном в лагере повстанцев шприце. С другой стороны, Келли не производила впечатление человека, который пошел бы на такое хитровывернутое самоубийство ради двадцати килограмм кокаина. Если только она не шизофреничка. Или наркоманка.

Хотя с чего я взял, что кокаин и убийство вообще связаны? Да, известно, что пилот – наркокурьер. Известно, что его отравили. Но с чего я взял, что его отравили именно потому, что он наркокурьер? Может, он взглянул на кого-то косо. Переспал не с той женщиной. Стал случайной жертвой, а отравить хотели кого-то другого. И тайник вскрывал не убийца, а одна слишком проницательная гламурная блондинка, которой поручили осмотреть самолет на предмет полезного. Парижская модистка, знающая колумбийскую сельву, как свой родной дом. И испанский так, будто всю жизнь на нем говорила. Не исключено, что фраза про красавчика – единственное, что она выучила за свою жизнь. Но слабо верится.

И еще эти дурацкие сны. Одно дело, если девчонка просто сочиняет и выдает это за сновидения. Вроде как стесняется признаться. Я вечером так и понял. Но если это действительно сны…

В общем, здравствуй, карусель, полетели по новому кругу.

Непросто всё с этой девчонкой. И с американцем. И с футболистом. Да даже со мной всё непросто. Может, поэтому я и ищу у всех странности, потому что не откровенен сам. Такая тихая, маленькая проекция, сквозь призму которой у всех проглядывает второе дно.

После завершения рассказа об очередной серии сно-сериала все молчали. Каждый думал о своем. Из тех, кто умел думать. В способностях Феррана я сомневался. Думаю, он молчал просто потому, что ел.

Мы позавтракали кукурузой. Соли всё еще не хватало, особенно после такого марш-броска в несколько дней. Но теперь, даст Бог, до цивилизации недолго. До нее по дороге и направо. Или налево. Ключевое слово «по дороге».