Затерянные в Эльдорадо - Светлана Нарватова

Да, женщина должна быть покорна своей судьбе. Так женщины расплачиваются за похотливый нрав Уитаки, жены Бочика. Но почему она должна расплачиваться за разгульную Уитаку? Что она сделала Суачиасам? Почему она не может просто стать первой женой Шиая? Она будет справедливой женой. Она не будет обижать младших жен. И не будет заставлять их много работать.

Вичаше опять приходил к ним домой. Вместе с дядей Сеуоти. Они велели Апони раздеться, и толстый Вичаше ощупывал ее, прицокивая языком. И Апони вдруг поняла Хучуй, которая плакала после того, как ее брал папа.

Дядю и Вичаше прогнал жрец, попрекнув тем, что не прошло десяти дней. Еще не прошло Прощание, а они позволяют плотским мыслям одолеть их. Апони прикрылась тканью, будто та могла защитить от липких взглядов.

В день Прощания она нанесла на лицо полосы красной краской. Надела траурные покрывала, на руки и шею – самые ценные папины подарки. Волосы она заплела в жесткие косы. Поверх уложила венок из свежих цветов.

Когда все собрались на берегу, младшие жрецы внесли на украшенных золотом носилках папу и Кватако. Подготовка ушедших к Прощанию была жреческой тайной, но люди болтали, что тела сушат в святилищах над слабым огнем жаровен. Правда или нет, Апони не знала, но тело отца, усаженное на корточки, с привязанными к шее руками, стало меньше в несколько раз, словно он превратился в ребенка. На нем были надеты золотые поручи. На груди висел искусно отделанный круглый золотой щиток, дар для Суа. В носу висела большая, шириной во всё лицо, пластинка в форме орла – предка папиного рода. На плечах были украшенные камнями браслеты с мелкими пластинками. На голове – золотая шапка. В глазных впадинах и во рту сверкали изумруды. Жрец, казалось, был золотым весь.

Матхотоп при всех укутал широкими, длинными покрывалами сначала Кватако, а потом отца. По его сигналу двое младших жрецов спустились в первый колодец, куда на веревках опустили Кватако. Каждый присутствующий подошел к его последней хижине и бросил ему что-то из своих украшений. Жрец откупится ими от злого демона могил Гуахайоке, чтобы тот не наслал на жителей поселка болезни. При жизни жрецам не положено было копить богатство. Но уплывая в далекое путешествие через реку Смерти, он может, наконец, взять то, что поможет ему лучше жить. В колодец уложили тарелки, ложки, любимую чашку Кватако для чичи. И несколько бутылок самого лучшего напитка, который выгоняла вдова Аяше.

Процедура повторилась с отцом. Только кроме него в колодец усадили тела четырех его наложниц, полученных от касика за победы в боях. Они будут развлекать папу в Стране смерти. Вместе с папой ушла его старшая жена. Из всесильной повелительницы Дома за несколько дней она превратилась в обычную старую, сгорбленную временем женщину. Наверное, для нее была невыносима даже мысль о том, чтобы вернуться в свой род и стать там никем. Поэтому она добровольно выпила напиток Прощания, чтобы не чувствовать последний удар по голове, которым жрец забирает жизнь. Апони не сама додумалась. Просто мамы обсуждали это между собой, радуясь, что она ушла, и сетуя, что теперь от этого нет никакой пользы.

Апони отдала отцу свой любимый браслет и венок. Напевая красивым, чистым голосом, Матхотоп отдал команду закапывать. Дождь усиливался, а люди стояли и ждали, когда же всё закончится.

Наконец рабы разобрали запруду, и вода хлынула в обычное русло, скрывая вход в прощальные хижины.

Дождь, как по велению, внезапно прекратился.

Горечь утраты сменилась щемящей радостью предвкушения. Апони честно отгоревала. А завтра будет Праздник Касика. А ей впервые будет дозволено в нем участвовать.

Глава 42. Келли