Эндрю тоже отставил тарелку. Под аккомпанемент тоскливого вздоха.

– За домом главного стоит джип. – Моя речь сопровождалась стуком ложки колумбийца, и это жутко раздражало. – Не хочу обидеть вас вопросом, однако, кто-нибудь умеет заводить машину без ключа?

– Естестно, – встрепенулся обиженный до того Ферран. – Кто не умеет?

– Это тебя в футбольном клубе научили? – с насмешкой уточнила блондинка, которая, видимо, тоже сомневалась в звездной карьере нашего попутчика.

– Нет, конечно, – легко ответил он. – Я по юности тачки гонял.

– Ты гонщиком был? – не понял Додсон, словно английский был ему не родной.

– Он у-гонщиком был, – пояснил я для воинствующих оптимистов. – Да? – спросил я колумбийца.

– А то! – согласился он. – О, Брай, ты в курсе, что у тебя нимб? – хохотнул колумбиец. – Хотя ты заносчивый ублюдок, и я хочу тебе морду набить. Сильно, – так же невесомо признался Ферран. – У нас вода еще есть?

Мой голос практически слился с голосом блондинки:

– Бурунданга!

«Дыхание дьявола»95 По роду деятельности я слышал про это вещество, которое умельцы изготавливали из местного кустарника, родственника дурмана. В Южной Америке галлюциногенов – что по осени грибов. Но этот самый легендарный. То здесь, то там появлялись жертвы бурунданги. Она не имела вкуса и запаха. Женщина зашла в кафе, ее угостили соком, она проснулась черт-те где, без одежды, денег, зато с последствиями приятно проведенного времени и полным отсутствием воспоминаний. Незнакомец дал мужчине визитку. Тот пришел в себя в подворотне, а затем выяснил, что вчера почему-то в спешке продал квартиру. Деньги и память так и не нашли. Вроде, при использовании бурунданги человек остается нормальный с виду, только теряет волю и получает галлюцинации. Ходят слухи, что спецслужбы использовали ее как сыворотку правды. Но про спецслужбы что только не говорят.

Я выхватил тарелку у Отавиу и вывалил содержимое на землю. Келли пнула кастрюлю.

– Вы чего… Вы чего?! – возмутился колумбиец.

– Тавиньо, это для твоей же пользы, – объяснил ему Додсон голосом врача-педиатра.

– Да? – радостно отреагировал Ферран. – Эндрю, а у тебя волосы зеленые. И ты занудный идиот.

Эка его накрыло!

– Это же наш шанс! – дошло до меня. – Эндрю, быстро размазывай кашу по тарелкам, будто мы все ели. Тавиньо, мы все поели. Ты понял?

Колумбиец что-то невнятно промычал и взорвался смехом. Я кончиками пальцев поднял грязное покрывало. Следы преступления следовало скрыть. После того как американец закончил, и стопка липких тарелок шмякнула о пол, я бросил тряпку на светлеющую на земле кучку. Эндрю велел сделать вид, что спит. Из него актер был так себе. И вообще на его помощь я особо не рассчитывал. По большому счету, я рассчитывал только на себя. Главное, чтобы колумбиец мотор запустил.

Время шло. Часы со светящимся циферблатом показывали, что с момента «трапезы» прошло уже полчаса, но хозяева и не появлялись. Колумбиец закатывался смехом и нес пургу. Келли ему подхихикивала. Я тоже вносил вклад в общий дурдом, но понемногу начинал отчаиваться. Вдруг я ошибся? Вдруг колумбиец нас провел и просто разыграл из себя психа, и никакой отравы в еде не было? С каждой минутой уверенность в благополучном исходе таяла. Прошел почти час, когда наконец раздался скрип старого засова. В лачуге стало нестерпимо ярко от налобного фонаря.

– О, привет! – воскликнул общительный колумбиец. – А вам чего?

Луч скользнул по помещению, вырывая из темноты Эндрю, прикорнувшего у самой двери, Келли с идиотской улыбкой у противоположной стены, Феррана, развалившегося на циновке, и двух посетителей: привычного козловатого и второго, лица которого я не разглядел. Я тоже натянул глупо-счастливое выражение.

– А у тебя рога, – сказал я, хихикнув. – А копыта. – Я ткнул ему в ноги. – И вообще ты козел!

И заржал. Надеюсь, обидно.