Единственная проблема заключалась в том, что тогдашнему владельцу не терпелось поскорее продать дом хранителя шлюза. Таким образом, на протяжении следующих трех недель, работая преимущественно по ночам (из больницы я еще не уволился), я убрал стену, заменив ее новой — с огнеупорной дверью, необходимой по нормам, а заодно установил балясины и перила на дубовой лестнице — той самой, на которой однажды поскользнулся и сломал ногу. Кроме того, я установил в доме беспроводную систему пожарной сигнализации с подключением к общей сети питания. Это было особенно сложно сделать, так как бóльшую часть пола я успел заменить дубовым паркетом. Чтобы проложить кабели для подключения дымовой сигнализации, пришлось вырезать в потолке множество отверстий, а потом снова заделать их штукатуркой. Так или иначе, спустя три недели все было готово, и я стал гордым обладателем сертификата, подтверждавшего, что чердак моего лондонского дома соответствует строительным нормам, а чуть позже — и хозяином бывшего дома смотрителя шлюза.

Семнадцать лет назад, вскоре после развода и переезда в дом у подножья Уимблдонского холма, я загорелся идеей построить собственную мастерскую в саду, который граничит с небольшим парком — необычайно тихим для Лондона. Я самонадеянно соорудил шиферную крышу, которая, несмотря на все мои старания, упорно продолжала протекать. Я не был готов к тому, чтобы полностью переделывать крышу, так что в мастерской до сих пор стоят два больших пластиковых поддона: они собирают воду во время дождя и служат мне напоминанием о том, что я не являюсь профессиональным строителем. Здесь я храню многочисленные инструменты, и именно здесь я принялся мастерить стол для Сары. В саду, которому я позволил слегка одичать, я держу три пчелиных улья. Вкус лондонского меда на редкость изысканный: каких только цветов не растет в многочисленных городских садах! В промышленном сельском хозяйстве активно используют химические удобрения, пестициды и гербициды, из-за чего в сельской местности сильно сократилась популяция пчел, да и диких цветов, необходимых для их благоденствия, стало заметно меньше.

Чтобы закончить стол, у меня ушло много недель. С некоторой одержимостью я отполировал его «нулевкой» [12], хотя и не до зеркального блеска, потому что покрыл поверхность только тунговым маслом и пчелиным воском. Главное в изготовлении столешниц — как можно ровнее обстругать края досок, что я делаю вручную, и как можно аккуратнее совместить волокна дерева, чтобы не было заметно стыков. Доски нужно положить друг на друга, совместив обструганные края, и включить позади них яркую лампу — так можно заметить любое, даже мельчайшее расхождение. Здесь не обойтись без хорошо заточенного рубанка. Работать хорошо заточенным и отрегулированным рубанком — сплошное удовольствие. Он словно сам скользит по дереву.