Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

Достопочтенный Мердок Соулис долгие годы был пастором в приходе Болвири, расположенном на болотах в долине реки Дьюл. Это был строгий смуглолицый старик, нагонявший страх на всех прихожан. Последние годы он жил в полном одиночестве, не имея ни родных, ни близких, ни прислуги, ни какого бы то ни было человеческого общества; словом, ни одной живой души! Так и жил он один-одинешенек в своем маленьком пасторском домике, уединенно стоявшем на отшибе близ горы Хэнгин Шоу. Несмотря на странную, почти полную неподвижность его лица, напоминавшего маску, глаза у пастора постоянно тревожно блуждали и дико поблескивали из-под нависших бровей. Когда во время исповеди он беседовал наедине с кем-либо из прихожан, то исповедующемуся начинало казаться, что его взгляд проникает в даль будущего и видит там все ужасы вечных мук, уготованных грешникам. Многие молодые люди, приходившие к нему готовиться к первому причастию, были глубоко потрясены его речами.

Каждый год, в первое воскресенье после семнадцатого августа, он имел обыкновение читать проповедь на тему: «Дьявол, аки лев рыкающий», и в этот день он всегда старался превзойти самого себя, как в силе развития этой и без того устрашающей темы, приводившей в трепет его паству, так и в неистовстве на кафедре. С детьми от страха случались припадки, многие падали без чувств, взрослые и старики буквально цепенели от ужаса и смотрели мрачно и таинственно, а после того весь день говорили такими же странными намеками, какими любил изъясняться принц Гамлет.

Осторожные люди почти с самого начала пастырского служения мистера Соулиса стали благоразумно обходить стороной его дом, особенно в сумерки. Даже место, где стоял этот дом – в тени нескольких старых деревьев над рекой, с нависшим над ним с одной стороны угрюмым утесом, считалось недобрым среди жителей Болвири. Старики – завсегдатаи деревенского паба, только покачивали головами при одной мысли о том, чтобы пройти поздним вечером мимо этого нечистого места. Особенно недоверчиво поглядывали люди на один клочок земли у самого дома; именно он пользовался чрезвычайно скверной репутацией и внушал людям суеверный страх.

Дом пастора стоял между большой дорогой и рекой. Задняя его стена была обращена к городку Болвири, лежащему в полумиле от дома, а фасад выходил в обнесенный живой изгородью из терновника сад, убогий и запущенный. Сад этот занимал все пространство от дороги до реки, а дом стоял как раз посередине. Он был двухэтажным, и в каждом этаже имелось по две больших комнаты; дверь выходила не прямо в сад, а на узкую мощеную дорожку, упиравшуюся одним концом в дорогу, а другим доходившую до старых ив и кустов бузины, росших на берегу реки. Вот эта-то дорожка перед окнами пасторского дома и пользовалась среди юных прихожан Болвири особенно дурной славой. Священник часто прогуливался по ней в сумерках, иногда громко вздыхая от полноты чувств и вознося усердную молитву. Когда же его не бывало дома, и люди знали, что пастор отсутствует, потому что на дверях дома висит замок, самые отчаянные из местных школьников отваживались, крикнув друзьям: «Ребята, за мной!», промчаться по этой дорожке, чтобы потом хвастать перед другими, что они побывали в самом страшном месте.