Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

С этими словами я откланялся и снова поднялся на дюну. Не знаю почему, но я чувствовал себя героем, мучеником, с которым обошлись несправедливо, хотя, в сущности, мне нечего было сказать в свою защиту, и я не мог резонно объяснить свои поступки. Я оставался в Грэдене из любопытства – естественного, но недостойного, и хотя рядом с первой причиной уже появилась другая, но я не стал бы говорить о ней даме моего сердца.

Как бы там ни было, но в эту ночь я ни о ком другом не думал. И хотя положение, в котором оказалась девушка, и ее поведение казались мне подозрительными, я в глубине души не сомневался в чистоте ее намерений. Хотя сейчас все для меня было темно и непонятно, но я готов был жизнью поручиться, что, когда все разъяснится, она окажется права, а ее участие в этом деле – неизбежным. Правда, как я ни напрягал свою фантазию, я не сумел придумать никакого объяснения ее близости с Норсмором, но уверенность моя, основанная на интуиции, а не на доводах разума, была от этого не менее крепка. В эту ночь я уснул с мыслью о ней.

На следующий день, почти в то же время, она вышла гулять и, как только убедилась, что ее не видно из окон дома, подошла к опушке и негромко окликнула меня. Я с удивлением увидел, что она страшно бледна и, очевидно, сильно взволнована.

– Мистер Кессилис! – звала она. – Мистер Кессилис!

Я сейчас же выскочил из-за кустов и спрыгнул на песчаную полосу. Как только она увидела меня, на ее лице появилось выражение облегчения.

– Ох! – перевела она дух, будто у нее отлегло от сердца. – Слава Богу, вы целы и невредимы! Я знала, что, если вы живы, я найду вас здесь, – добавила она.

Не странно ли? Природа так быстро и мудро подготовляет наши сердца к большому чувству, что оба мы – и я, и моя жена – почувствовали неотвратимость его уже на второй день наших встреч. Уже тогда я надеялся, что она будет искать меня, а она была уверена, что меня найдет.

– Вам нельзя, – торопливо заговорила она, – вам нельзя здесь оставаться. Дайте слово, что вы не останетесь на ночь в этом лесу. Вы и представить не можете, как я страдаю! Всю эту ночь я не могла уснуть, думая об опасности, которая вам грозит.

– Какой опасности? – спросил я. – И кто может мне угрожать? Норсмор?

– Нет, не он. Неужели вы думаете, что я проговорилась?

– А если не Норсмор, то кто же? – повторил я. – Мне бояться некого.

– Не спрашивайте, – ответила она. – Я не вправе открыть это вам, но поверьте мне – и уезжайте отсюда! Уезжайте скорее, сейчас же, если дорожите жизнью!

Запугивание – не лучший способ избавиться от молодого человека с характером. Ее слова только разожгли мое упрямство, и я счел долгом чести остаться. А то, что она так заботилась о моей безопасности, только укрепило меня в этом решении.

– Не сочтите меня назойливым, сударыня, – ответил я. – Но если Грэден такое опасное место, вы, должно быть, тоже рискуете, оставаясь здесь?

Она с упреком взглянула на меня.

– Вы и ваш батюшка… – продолжал я, но она тотчас прервала меня:

– Мой отец? Откуда вы о нем знаете?

– Я видел вас вместе, когда вы шли от лодки, – ответил я, и, не знаю почему, ответ этот показался ей достаточным, тем более что он был правдив. – Но, – продолжал я, – меня вам бояться нечего. Я вижу, у вас есть причина хранить тайну, но поверьте, что я сохраню ее так же надежно, как если бы она была погребена в Грэденской топи. Уже много лет я почти ни с кем не разговариваю; мой единственный товарищ – моя лошадь, но и она, бедняга, сейчас не со мной. Вы видите, что можете рассчитывать на мое молчание. Скажите всю правду: вы в опасности?