Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

Вскоре канал, добравшись до последнего шлюза, начал выпускать в Уазу многочисленные плавучие дома, и нам уже нечего было опасаться одиночества. Мы вновь свиделись со старыми друзьями: рядом с нами весело плыли вниз по течению «Део Грациас» из Конде и «Четыре сына Эймона»; мы обменивались шуточками с рулевыми, примостившимися на бревнах, и с погонщиком, охрипшим от понукания лошадей; а дети опять подбегали к бортам и следили, как мы проплываем мимо. Все это время мы как будто и не скучали, но до чего же мы обрадовались, завидев дымок над их трубами!

Чуть ниже по течению нас ждала еще более примечательная встреча, ибо к нам присоединилась Эна, река, уже проделавшая немалый путь и только что покинувшая Шампань. Теперь полноводный поток, сдерживаемый по сторонам дамбами, двигался плавно, с чувством собственного достоинства. Деревья и города смотрелись в него, как в зеркало; он спокойно нес наши байдарки на своей широкой груди. Нам не приходилось бороться с водоворотами, мы обленились и только погружали весло то с одной, то с другой стороны байдарки; нам не требовалось ни принимать решения, ни делать усилия. Наступило поистине райское время; мы приближались к морю, как настоящие джентльмены.

Мы увидели Компьен на закате: прекрасный профиль города над рекой. Близ пристани под звуки барабана маршировал полк солдат. На набережной было много народу: одни ловили рыбу, другие праздно глазели на реку. При виде наших байдарок все начинали указывать на них и переговариваться. Мы причалили к речной прачечной, где прачки до сих пор колотили вальками белье.

В Компьене

Мы остановились в большом шумном отеле, в котором никто не обратил на нас внимания.

В городе царили резервисты и прочий милитаризм. Лагерь конических белых палаток, расположенный близ Компьена, напоминал гравюры из иллюстрированной Библии. На стенах всех кафе красовались портупеи, на улицах целый день звучала военная музыка. Англичанин в Компьене не мог не воспрянуть духом, ибо солдаты, маршировавшие под барабан, были щупленькими и шагали вразнобой. Каждый наклонялся под своим особым углом и чеканил шаг по собственному разумению. Куда им до великолепного строя шотландских великанов-горцев, которые маршируют за своим оркестром, грозные и необоримые, как явление природы! Кто, видевший хоть раз наши полки, может забыть тамбур-мажора, тигровые шкуры барабанщиков, трубачей в скатанных пледах, величественный ритм целого полка, идущего в ногу, гул барабана и пронзительные звуки волынок, наигрывающих воинственные марши?

Хотя французские солдаты и выглядят во время парада довольно уныло, но на марше они веселы, проворны и полны энтузиазма, как толпа охотников на лисиц. Как-то в лесу Фонтенбло на дороге в Шальи я встретил маршевую роту. Впереди шагал запевала и громко выводил задорную походную песню. Все остальные шагали в такт и даже в такт вскидывали ружья. Молодой офицер на лошади с трудом сохранял серьезность, слушая слова песенки. Таких рьяных ходоков, казалось, ничто не может утомить.