Паладин - Анна Раф (2025)

Сражаться с магом, у которого в запасе более десятка магических кристаллов, подпитывающих его силы, было довольно безрассудно. Джессвел и Кислотника-то смог одолеть только благодаря тому, что тот выдохся, растратив все свои силы на бегство, вместо того чтобы принять бой. Поняв это, Джессвел предпочел вернуться в комнату с кристаллами пока вход в нее еще не запер маг.

Джессвел потратил некоторое время на то, чтобы решить, как ему поступить с кристаллами. Кое-чему его учили в монастыре, но только в теории. Никто не станет тащить в монастырь оскверненный магический кристалл только для того, чтобы послушники потренировались. Определиться с решением ему помог опыт Лирэя. Джессвел решил наложить на кристаллы проклятье.

Это оказалось не такой легкой задачей, как ожидал Джессвел. Обратившись к божественным силам с запросом на это заклинание, он почувствовал, как в его тело начинает поступать то, что было принято называть светом Сельи. По сути, это была одна из множества форм магической энергии. И она не была безвредной.

Разные существа обладали разной сопротивляемостью разным магическим силам. Существа, чье происхождение было неразрывно связано с эфиром, как правило, имели очень высокую уязвимость к свету Сельи, что давало богине большое преимущество в ее борьбе с другими божествами и демонами, имеющими притязания на подвластный ей мир. Уроженцы материального мира имели довольно высокую сопротивляемость разрушительному действию света Сельи, но что куда важнее, они могли укреплять ее посредством тренировок. Паладины и жрецы, проходя свое обучение, конечно же проходили эти тренировки, ведь без них, попытка использовать свет богини могла просто выжечь их изнутри.

Джессвел столкнулся с тем, что ему приходилось колдовать на пределе своих возможностей. Он ощущал, как сама его душа корчится от жгучей боли, проводя предельно возможное количество божественной энергии через себя. Эта боль была лишь похожа на физическую, но тело было в порядке. Пока. Если условная магическая емкость, которая была доступна паладину исчерпает свои возможности, то гореть начнет уже его тело.

Чтобы наложить проклятье на один кристалл, Джессвелу приходилось приближаться к этой опасной черте. Он шипел от боли и подлечивался, когда торопился и перебарщивал. Чем медленнее он накладывал свое заклинание, тем легче он его переносил. Но Джессвел торопился, так что обжигался и то и дело со стоном обхватывал себя руками, не вполне понимая, где именно ему больно, казалось, что везде и сразу.

Эту процедуру пришлось провести двенадцать раз. Закончив с последним кристаллом, Джессвел устало осел на пол. Легкие жгло от паров кислоты, но их все еще можно было терпеть. Очистка, к сожалению, не помогала освежить воздух. Стоило заклинанию обратить испарения в сухой порошок, опадающий на пол невесомой пылью, как освободившееся пространство вновь моментально заполнялось отравленным воздухом.

Едва оклемавшись после изматывающего колдовства, Джессвел направился в коридор. Он еле волочил ноги, испытывая на себе то, что в обиходе называлось магической усталостью. Несмотря на свое состояние, ему предстояло сразиться с чернокнижником в соседней комнате. Времени оставалось совсем немного. И если он проиграет бой, то своей смертью, позволит магу вновь использовать силу кристаллов, ведь привязать проклятье в пустой башне было больше не к кому, только к себе.

Сила кристаллов никуда не делась, он просто заблокировал возможность извлекать ее. Будь он существенно более выносливым в магическом плане, у него, может быть, даже хватило бы энергии уничтожить кристаллы. Но он бы не рискнул, слишком велика была вероятность, что результатом этого действия будет масштабный магический взрыв.