Приглядевшись, Эрен узнал и этих людей. Как минимум двоих из них он видел раньше в Грюнхьюгеле. Как и многих других из тех, кто сейчас находился в зале. С немым вопросом в глазах он повернулся к Эварнель, но ее лицо в этот момент словно окаменело, а взгляд не отрывался от появившейся в зале девушки. Глаза этой девушки были закрыты плотным лоскутом пропитанной кровью ткани, а из-под густых каштановых волос виднелись заостренные кончики эльфийских ушей. Едва увидев их, Эрен все понял.

— Найлири… — едва слышно пробормотала Эварнель, шокированная таким зрелищем. — Что… что они с тобой сделали…

А Найлири, ведомая тремя жителями деревни, едва перебирая ноги, все ближе подходила к алтарю. Стоящий возле него старик в алой мантии тем временем повернулся к Грегору, который, встав перед ним на одно колено, протянул вперед небольшую продолговатую шкатулку, из которой Маркус извлек богато украшенный ритуальный кинжал с фигурным клинком.

— Что он задумал?.. — вновь прошептала Эварнель, прекрасно зная ответ на собственный вопрос.

— Не важно, что он задумал, мы должны его остановить. — твердо произнес Эрен, взглянув эльфийке в глаза.

Эти слова и этот взгляд словно бы привели ее в чувства, и на смену оцепенению мгновенно пришла твердая решимость.

— Ты прав. — произнесла Эварнель, снимая с плеча лук и доставая из колчана одну из последних оставшихся у нее стрел. — Найлири еще жива, и я не позволю им навредить ей еще больше.

— Вы что, с ума сошли? Вы видите, сколько их там? Если мы обнаружим себя, нам крышка! — заговорил вдруг Хенрик.

Эварнель словно не слышала его, молча приладив стрелу к тетиве и приготовившись одним метким выстрелом сквозь решетку прервать творящееся в зале за ней безумие.

Но прежде, чем она успела натянуть тетиву, острая боль пронзила ее спину, в мгновение ока лишив сил, и девушка, выронив оружие из рук, рухнула на колени.

— Нет… я не позволю вам нарушить планы господина. — прошипел Хенрик и, вырвав покрытый кровью эльфийки кинжал из ее спины, приготовился следующим ударом расправиться с ее спутником.

— Эварнель! — не смог сдержать крик Эрен, напрочь забыв о скрытности, и, выхватив свои клинки, кинулся на предателя.

Но Хенрик оказался проворнее, чем ожидал дроу, и, уклонившись от атаки, свободной рукой выхватил свой меч, тут же нанося ответный удар, со звоном стали встреченный позаимствованными у него же изогнутыми клинками.

Для Маркуса, Грегора и остальных в зале теперь не было секретом, что к ним вторглись незваные гости.

— Вы трое и вы четверо, взять их! — выкрикнул Маркус. — Ритуал не должен быть прерван!

Несколько крепких мужчин тут же устремились к выходу из зала, поспешив на подмогу Хенрику. И, пока кузнец продолжал сражаться с дроу, Эварнель из последних сил ухватилась за прутья решетки, наблюдая, как ее искалеченную сестру поставили на колени перед алтарем. Сквозь слезы она смотрела, как Маркус встал позади нее и, взяв за подбородок, поднес ритуальный кинжал к ее горлу, а Грегор склонился перед ней с большой золотой чашей в руках. И она ничего не смогла сделать, когда лезвие кинжала рассекло шею эльфийки, моментально лишив ее жизни, и густая алая кровь заструилась из глубокого разреза прямиком в подставленную Грегором чашу.

Когда чаша заполнилась до краев, Маркус опустил бездыханное тело Найлири на пол и, отдав кинжал Грегору, принял чашу из его рук.

— Амнаих! Я, Маркус из Тристрана, приношу эту жертву, дабы пробудить твое Око. — заговорил старик громким раскатистым голосом, эхом отражающимся от стен зала. — Даруй же мне Зрение Истины.