— Отвали от меня! — прорычал Людендорф, отпихивая рычащего зверя и хватая его за горло. С лицом, покрасневшим от усилий, он сжал руки и душил гончую хаоса, пока та сучила лапами, царапалась и выла. Другие гончие набросились на них, но Крумхольц прикончил пару, обратив остальных в бегство. Людендорф отшвырнул к стене здания труп псины и взвыл от отчаяния, когда ему в ноздри ворвался запах дыма. — Они подожгли мой город! Проклятье, Арик, дай мне…

— Убить себя? Нет! Уходи, кровожадный глупец! — отрезал родственник. — Вверх по этой улице. Давай… Берегись!

Улица застонала, когда одна из амбароподобных зверюг ринулась на них, проделывая борозды в стенах поднимающихся по обеим сторонам улицы зданий своими рогами и шипами. Крумхольц схватил Людендорфа и швырнул на землю, когда артиллерийские орудия — полевая и органная пушки, укреплённые в окружающих зданиях и используемые для тренировки жителей окрестных домов и служек конюшен на другой стороне улицы — открыли огонь. Мужчина в ливрее Хохланда протянул руку и вытащил своего споткнувшегося выборщика и его двоюродного брата с линии огня. Скакавший монстр рухнул, ядро превратило его мозги в кашу. Огромная туша скользнула вниз по улице, перекрыв её и перегородив дорогу к добыче наступавшим по пятам зверолюдам.

Людендорф отвернулся и высвободился из рук своих людей.

— Стреляйте! Сотрите их в порошок! — выплюнул он. — Мы не должны позволить им и дальше осквернять наш город! — он развернулся, сверкая безумным взглядом. — Построиться! Копейщики в авангард! Мы…

Неожиданно, в самой середине зажигательной речи выборщика, Крумхольц ухватил его за модный горжет и двинул коленом в пах. Людендорф захрипел и согнулся.

— Да угомонись же ты, — сказал Крумхольц. — Боше! Хайнрех! Мюллер! Мы должны отступить к дворцу… Начинайте укреплять эту улицу. Мы забаррикадируем наиболее узкие места, где можно создать бутылочное горлышко. Установите колья и притащите лучников, чтобы защищать строителей… Я хочу надлежащего тилейского ежа с бронзовыми шипами Мирмидии, и я хочу его сейчас! Борс! Перегони несколько повозок от стен дворца! Они должны позаботиться о перемещении выживших в безопасное место!

— Ты… Ты ударил меня, — прохрипел Людендорф, поднимаясь на ноги.

Крумхольц посмотрел на него.

— Ради твоего же блага. Мы должны отступить.

— Нет, мы можем победить, — ответил Людендорф. — Мы можем вышвырнуть их вон!

— Они превосходят нас пятнадцать к одному, кузен, — устало ответил Крумхольц. — Они взяли стены и им плевать на потери. Оглянись.

Людендорф неохотно, но всё же подчинился. Боевое безумие, застилавшее глаза, покинуло его, и теперь он, наконец, смог увидеть истинное положение дел, он увидел усталость и страх, бывшие на каждом лице, и нетвёрдую хватку рук на оружии. Хохланд упорно сражался, но его армия была на последнем издыхании. Он опустил взгляд, посмотрев на рунный клык, и почувствовал, что и его руки дрожат от слабости.

Скривившись, он открыл рот, и единственное горькое слово сорвалось с его губ.

— Отступаем….

Глава 7. Во благо резни часть 2

Аспар Владыка Зверей стоял в своей колеснице и наблюдал, как его воины устремились от стен и прочь от центра города, избитого и окровавленного. Он удовлетворённо фыркнул. Зверолюди взяли внешнюю оборону города, а также нескольких пленников, что будут принесены после богам на Жертвенных Камнях, несмотря на всё ещё удивительным образом продолжавшееся сопротивление. Если в процессе его избавят от нескольких слишком зазнавшихся горов с начавшими расти вверх рогами — будет совсем отлично.

Одним ударом он ослабит как врага снаружи, так и внутри. Аспар понимал, что был не одинок в подобном понимании.